Рост его превышал шесть футов. У него были широкие плечи, на которые ниспадали длинные прямые волосы, стянутые кожаным ремешком. Лоб у него был окрашен в белый цвет, переносица в красный, а веки в чёрный. Он был одет по обычаю пограничных патагонцев в великолепный плащ шелковистой шерстью наружу, с красной оторочкой по краям. Плащ этот был сделан из кожи, снятой с шеи и ног гуанако, и сшит страусовыми жилами. Под плащом виднелась нижняя одежда из лисьего меха, стянутая в талии поясом, к которому был привешен мешочек с красками для лица.
Лицо патагонца было красиво, несмотря на аляповатую раскраску, и обличало недюжинный ум. Он спокойно ждал, приняв позу, исполненную достоинства. Его неподвижная и величественная фигура, живописно стоящая на каменном пьедестале, казалась изваянной из мрамора.
Заметив патагонца, майор указал на него Гленарвану. Тот побежал к спасителю Роберта. Патагонец сделал два шага навстречу. Гленарван схватил его руку и крепко пожал обеими руками.
Во взгляде Гленарвана, в широкой улыбке, осветившей его лицо, было столько благодарности, что патагонец не мог не понять одушевляющих его чувств. Он медленно склонил голову и произнёс несколько слов на неизвестном ни майору, ни Гленарвану языке. Приглядевшись внимательно к чужеземцам, патагонец заговорил на другом языке. Но сказанная им новая фраза была так же непонятна, как и первая. Однако Гленарвану показалось, что в его речи есть что-то, напоминающее испанский язык, на котором он знал несколько общеупотребительных слов.
— Испанский? — спросил он.
Патагонец несколько раз кивнул головой — жест, одинаково обозначающий согласие у всех народов.
— Отлично, — сказал майор, — это по части нашего друга Паганеля. Какое счастье, что ему взбрело на ум изучить испанский язык!
Позвали Паганеля. Он тотчас же прибежал и приветствовал патагонца с чисто французской грацией, которую этот последний едва ли оценил. Учёного-географа ввели в курс событий.
— Превосходно, — сказал он.
И, широко открыв рот, чтобы отчётливее произносить слова, он сказал:
— Vos ois um homem de bem[32].
Туземец внимательно слушал, но ничего не ответил.
— Он не понимает, — сказал географ.
— Может быть, вы неправильно ставите ударения! — предположил майор.
— Это возможно. Проклятый акцент!
И Паганель начал снова свои любезности. Они имели прежний успех.
— Изменим фразу, — оказал он и медленно, учительским тоном, произнёс следующие слова:
— Sem duvida, um Patagâo?[33]
Патагонец оставался нем, как рыба.
— Dozeime![34] — добавил Паганель.
Туземец молчал.
— Vos compriendeis?