Я же, распираемый от гордости искрой одобрения, мелькнувшей в глазах «доброго дедушки» при виде моих куличиков и прочих ребячьих поделок, самонадеянно отнес молчание и спокойную сдержанность Леокая на собственный счет. Мол мы (я) так круты, что даже могущественный Царь Царей Улота не хочет с нами ссориться из-за противоположной точки зрения на воспитание своей внучки. Ну не Дебил ли я после этого?
Когда я все-таки каким-то чудом преодолел полосу прибоя и пусть в синяках и избитый, но целый выбрался на берег, то буквально пополз к зарослям «водорастущих» деревьев. Подняться на ноги не было сил, а пить хотелось страшно. Увы, деревья росли не вокруг ручейка, ключа или речушки, скорее уж, они обрамляли что-то вроде болотца, густо заросшего ряской и тиной, лишь с редкими проблесками водяных окошек. Но мне сейчас было пофигу, жажда так измотала меня, что ни жуткие микробы и прочая грязь, ни даже явственный привкус соли, присутствующий в воде, меня не остановили. Я хлебал воду, пока не стошнило. А потом продолжил хлебать.
Испытание жаждой, настоящей жаждой, а не лимитированным ограничением воды, как это бывало раньше, это, пожалуй, было самое мучительное, что я перенес в Этом и Том мирах. Голод, холод и раны — это фигня по сравнению с жаждой. Особенно когда испытываешь эту жажду, находясь буквально посреди моря невозможной для питья воды. От этого крыша едет с ходу и напрочь. Еще сутки, и я бы подох не от жажды, а от собственного безумия. Так что даже сейчас, когда мое пузо разрывалось от переполнявшей его болотной воды, я никак не мог выбраться из этого облюбованного змеями, комарами и прочим гнусом местечка и выползти на обдуваемые ветрами просторы степи.
А может, оно и к лучшему. Если хорошенько подумать, то мое нынешнее положение немногим лучше того, в котором я оказался, впервые очутившись в этих степях. Ну, допустим, сейчас я неплохо вооружен, да и с голоду не умру. Хотя и особых разносолов мне вряд ли достанется, оленя там, быка или лошадь мне один хрен не завалить даже с нынешним опытом выживания в этих краях. Но сурки, кролики и прочая мелочь, вполне достаточный источник мяса, чтобы не подохнуть с голоду.
Но вот то, что некому, абсолютно некому прикрыть мою спину или подежурить во время сна — вот это резко снижает шансы на выживание. Опять я остался наедине с неласковой дикой природой и опять чувствовал себя дебилом не по имени, а по способностям, бесполезный Мунаун’дак — «старый ребенок», не способный позаботиться о себе сам!
Впрочем, одиночке, будь он даже из местных, не говоря уже о таком неумехе, как я, одному долго в степи не протянуть! Все по той же причине — некому прикрывать спину, а жизнь в постоянном страхе и готовности отразить нападение со всех сторон быстро изматывает. А с усталостью притупляется и бдительность, ты становишься слаб и неаккуратен и живо попадаешь на зуб тигру… Да даже простого перелома ноги в результате неосторожного попадания в норку сурка вполне хватит, чтобы убить человека. Обездвиженность — это смертный приговор, не подлежащий обжалованию. Либо голод, либо хищники прикончат меня с вероятностью в сто процентов.