— То вы зарываетесь в бумаги и карты, то разгуливаете по каким-то сурруским трущобам… — начал Рястас, но Койтъярв спокойно прервал его:
— Но как же иначе проверить, правильно ли выделены лесосеки? — спросил он, прищурив один глаз и слегка вытянув губы. — А вы сами ходили на Каарнамяэ?
— Нет.
— А на берега Кяанис-озера?
— Тоже нет.
— Так-так… Жаль. Я еще не видал таких прекрасных ельников, как на Каарнамяэ. Следующим летом непременно приеду в отпуск стрелять уток на Кяанис-озере.
Рястас, не вытерпев, вскочил. Это уж черт знает что! Речь идет о человеке, о члене туликсаареской парторганизации, можно сказать, о его жизни и смерти, а секретарь уездного комитета партии мечтает об охоте на уток.
— А если вы не бродили по лесам Сурру, — продолжал Койтъярв, — то как же вы намерены определить свою позицию в споре между Куллиаруским лесопунктом и Туликсаареским лесничеством?
— Ах, это их внутреннее, производственное дело. Если не разберутся своими силами, приедут специалисты из министерства и скажут, кто прав.
— А вы? Будете наблюдать со стороны?
— Как так — наблюдать со стороны? Тут сейчас разрешаются гораздо более важные вопросы. — И Рястас вдруг осекся. Его одолела внезапная робость: Койтъярв, секретарь уездного комитета, большой начальник, — еще рассердится. Но все равно, надо высказать все, что накопилось в душе, выложить начистоту. — Я не отрицаю, лесосеки, конечно, тоже важная вещь… Но вы забываете о самом важном — о человеке, забываете о слухах, распространяемых про Реммельгаса. Реммельгас пришел к нам недавно, он принес с собой много нового и свежего, он смело продирается сквозь заросли косности. Я убежден, что клевету против Реммельгаса распространяют сознательно, что ее раздувают намеренно…
— Ну, а что вы предприняли для защиты члена своей парторганизации?
Рястас замер на полуслове и во все глаза уставился на Койтъярва. Но он был еще полон такого негодования на секретаря укома, что встречный упрек показался ему лишь ловким маневром, и он снова бросился в атаку.
— Почему мы сами не займемся расследованием? Где все нужные данные? Почему не доведут до всеобщего сведения результаты следствия? Скажите всем, что это клевета и ложь, будто лесничий убил лося, будто он покровительствовал врагу народа…
— Вы требуете, чтобы я за три дня сделал то, чего вы сами не сделали за три месяца? Это вы, товарищ Рястас, оставляете в одиночестве членов своей организации.
Рястас почувствовал, что из атакующего он вдруг превратился в атакуемого. Не сумев защититься, он повторил уже сказанное:
— Не важно, как это все получилось, но на скамью подсудимых попал лучший член нашей организации…