Один Тамм остался сердитым, даже мрачным. Он крикнул громче всех:
— Я против!
Все в недоумении умолкли.
— От имени колхоза «Будущее» я заявляю, что мы поддержим кандидатуру Киркмы лишь при одном условии: она должна, как заведующая лесопунктом, немедленно отдать приказ о сносе мельницы!
— Вы согласны? — спросил Койтъярв.
— Согласна! — откликнулась Хельми.
— Тогда колхоз «Будущее» единодушно поддерживает кандидатуру Хельми Киркмы на пост заведующей лесопунктом! — торжественно заявил Тамм и, обхватив Хельми, поднял ее так высоко, что головой она чуть не коснулась потолка.
— Вот мы и пришли к единодушному решению, — одобрительно сказал Койтъярв. — Дни, проведенные мною в Туликсааре, оказались полезными как для вас, так и для меня. Я предлагаю товарищам Реммельгасу и Киркме подготовить к заседанию бюро укома партии доклад о правильном ведении лесного хозяйства, с тем, чтобы извлечь из уроков Туликсааре выводы и для других лесничеств как относительно ухода за лесом, так и относительно его использования. — Койтъярв сделал небольшую паузу и затем обратился к Рястасу: — Если б мы и вас попросили принять участие в этой работе, товарищ Рястас, то что бы вы ответили?
Рястас покраснел. Он сложил лежавшие на столе бумаги, затем поднял взгляд и, поглядев в глаза Койтъярву, ответил:
— Я сделал бы это с радостью… Это и мне бы принесло большую пользу…
Из кадровых рабочих лесопункта организовали бригады и снова началась прокладка узкоколейки от берега Кяанис-озера до Каарнамяэ. Шпалы тесали на месте, рельсы и прочий необходимый материал привозили на машинах в Мяннисалу, а оттуда доставляли его до Кяанис-озера на дровнях, потому что через многие топкие места у реки телеги не могли проехать. А кое-где не помогали и дровни. Там приходилось переносить материалы на спинах, а лошадей гнать в далекий объезд по более твердому грунту. Хельми Киркма трудилась тут изо дня в день наравне с лучшими, и кое-кто лишь потому мирился с тяжелой работой, что стыдно было отставать от женщины…
Мелиоративная станция прислала третьего водителя, и после этого песня экскаваторов стала круглосуточно звучать над Туликсааре: ее слышали засыпая, и она приветствовала людей поутру, вместе с кукованием кукушки. Ясным утром, когда вся местность блестела и сверкала, будто чисто вымытая, гудение экскаваторов слышалось далеко-далеко, разносилось над лесом и рекой, долетало до самой станции.
Оно проникло в воскресенье и в здание сельсовета, где проводилось собрание парторганизации. Гул то нарастал, то затихал, но ни на миг не прекращался. Когда Рястас захотел закрыть окно, Тамм остановил его: