— Вон где она, красная крыша Ханса Тамма. — Колхозник указал рукой на дом, видневшийся на опушке леса. — Тут уж не ошибешься — ни у кого больше такой нет.
— Тут земля колхоза кончается?
— Нет, не тут, а дальше, за усадьбой Тамма. Таммы из всех нас самые смелые, прямо в болото врезались.
Вдали за полем стали видны поднимающиеся и опускающиеся в такт работе пестрые платки, серые кепки и бурые шляпы. Туда они и направили вдвоем шаги. По мере того как они приближались к людям, идти становилось все труднее: земля прилипала к сапогам, чуть ли не отрывая подошвы. Маленький конюх пошел, отдуваясь, напрямик, а Реммельгас отправился вдоль канавы, выбирая сухие места. Когда он влез на высокий камень, чтоб ознакомиться с окрестностью, то увидел позади поля кочковатый, поросший редкими березами и кустами луг, залитый водой, на серебристой поверхности которой отсвечивали лучи солнца.
Последние дни Реммельгас часто останавливался перед картой лесничества. Она запечатлелась в его памяти со всеми подробностями, словно выгравированная в его сознании. Тут, в самом конце колхозных земель, река Куллиару делает крутой изгиб, протекая от полей в расстоянии километра, а кое-где и намного меньше. В этом, разумеется, была немалая опасность, и не напрасно Ханс Тамм на первом же партийном собрании потребовал начать борьбу с паводками.
Несколько десятков колхозников прорывали на склоне поля узкие канавы, чтоб отвести обратно на луг залившую озими воду. Работать было трудно и неудобно: непрочные края канав осыпались, ноги по колено увязали в грязи, которая липла к штанам, курткам, платкам. Колхозники перепачкались, вымокли и на приветствие лесничего лишь хмуро проворчали что-то.
Сам председатель находился в дальней, самой глубокой канаве и выбрасывал из нее совковой лопатой жидкую грязь, упорно стекавшую обратно. На приветствие Реммельгаса он ответил с веселой улыбкой, словно ему досталась самая приятная и чистая работа:
— Будь здоров! Ну-ка, возьми лопату, покажи, на что способен!
План Тамма был прост: отвести по канавам воду вниз, а там, на лугу, выкопать более глубокую и широкую канаву. Средство это являлось временным, но если бы не удалось отвести с озимых воду в ближайшие два дня, то колхоз не получил бы с этих полей хлеба. А поле это было засеяно самыми крупными и чистыми сортовыми семенами! Вода в реке поднялась, на то, что она вскоре спадет сама по себе, надеяться не приходилось. Тамм решил не ждать, что произойдет, а действовать.
— Нам тут некогда обсуждать положение и принимать резолюции, — сказал он несколько иронически. И торопливо добавил: — Мы ведем тут разведку боем, после нее будет легче перейти к более крупным мелиоративным работам. Канавами мы уничтожаем часть озими, еще часть мы вытопчем, но лучше отдать черту мизинец, чем всю руку. Всю воду нам отсюда не выкачать, но избыток отведем. Ненадолго осушим участок, а там, глядишь, река снова в берега войдет.