сжалась, смотрела как Роберт, улыбаясь, приближался к ней, незащищенной, и приготовилась
вытерпеть все, на что заработала. Почему бы не сон, какой еще сегодня и вчера держал ее в
капкане, это был, не тот от которого не могла проснуться, а нормальный земной
человеческий, какой забывается сразу, едва откроешь глаза? Впервые пожалела. Не известно,
что тяжелей перенести – позор или животный страх. К последнему, пожалуй, уже привыкла…
Но Роберт подошел, обнял, продолжительно поцеловал возле уха, в шею, поцелуем, от
которого всегда кружилась голова, и таяло внутри. И она удивилась – неужели он ее прощает,
а может, просто не обвиняет. А может это не Роберт? Может…
Нет, это не Ритина мама. У мамы есть ключи. И она никогда не звонит.
128
Рита удивленно глянула на Алексея. Он оставался деловито спокойным, но взглянул на
Федора. Женечка схватилась обеими руками за внезапно побледневшее лицо, потом, чтобы не
закричать – плотно закрыла ладонями себе рот. Федор неторопливо встал, вынул пистолет,
заткнул за пояс.
– Стань у стены за дверью, – кивнул он Алексею, – оружие…
Алексей открыл нараспашку дверь в гостиную, встал за ней, расстегнул кобуру.
– Всем оставаться на местах.
В дверь снова позвонили.
– Рита открой.
– Федор Пантелеевич…
– Смелее, я тут, – самоуверенно заверил кагебист.
Женечка пискнула:
– Скажите, еще кому-то страшно, или только мне одной?..
Рита открыла. В открытой двери стоял не Роберт. Стоял Алексей.
– Рита, привет, – сказал он. – Можно войти?
Рита лишилась дара речи. Первое, что хотелось, – вернуться посмотреть за дверь гостиной.
На самом ли деле ее женихов двое. И что теперь ей скажет мама, которую трудно так просто
удивить Ритиным ассортиментом ухажеров. Уж точно, такое она даже не могла себе
представить.
Рита недоуменно обернулась к Федору. Но он невозмутимо рассыпался в словесном
реверансе:
– Рита, что же ты стоишь? Приглашай своего кавалера к столу. Как раз вовремя.
Вначале подумалось, мальчики затеяли хитрую игру в невидимку и превращение. Но такое
может только присниться. А это, где свидетелей чуть ли ни дюжина, уж точно явь. Так что
самое верное, молча делать то, что прикажет затейник. И она вымолвила:
– Заходи, Леша…
Он вошел, затем в гостиную, остановился у порога, окинул всех пронизывающим
взглядом. Сосредоточился на тетрадке Роберта и лежащей на столе пленке.
– Парень, что-то не так? – спросил очень убедительно Федор. – Не стесняйся,
присаживайся. Здесь все свои.
– Я вижу, – сказал Леша не очень стеснительным голосом. Затем, обернулся к Рите:
– Золотце, где пленка, которую ты должна мне передать?