Костик стоял и смотрел на озеро, и Наташа, подождав немного, тронула его за руку,
сказала:
– Ты, Костик, не печалься… – но договорить она не успела. Он неожиданно уткнулся лицом
в ее плечо, его спина завздрагивала. Казалось, сдерживаясь, он тайком над кем-то смеялся.
Наташа, растерянная и удивленная, замерла и почему-то вспомнила недавнюю игру «в
семью», где Костик был ребенком, она, Наташа – мамой, а Борька – папой. Борька, правда,
возражал. Но игра все же состоялась. И Наташе показалось, что игра, начатая тогда, еще не
кончилась. От того, как доверился ей маленький Костик, и еще от тревожных волнующих
мыслей и чувств, сейчас охвативших ее, нужно было срочно становиться взрослой, делать
так, как делают все мамы на всей земле. Это большая радость – быть настоящей мамой, пусть
82
даже чужому ребенку. Только у Наташи сейчас не было никакой радости. Сердце сильно-
сильно билось.
Немного опомнившись, она сказала Костику:
– Ты не печалься. Потому что когда человек сильно думает о себе, он не может помочь
другому. А Плутону, ты сам сказал, нужно помогать. Иначе он заскучает и погибнет.
Костик так же неожиданно затих, как перед этим заплакал. Он сел на траву, скрестив ноги,
и сказал, глядя на озеро:
– У моей бабушки есть в сарае большой ножик. Она им рубит мясо. Пойдем ко мне. Ты
будешь держать, а я прорежу посередине канавку. Ладно?
– Ладно, – торопливо согласилась Наташа.
Она вынула носовой платок, и, обняв Костика за шею, принялась вытирать ему глаза и
щеки, приговаривая, будто оправдываясь:
– А то мама заметит…
Они вошли в комнату, где мама и дядя Вова сидели возле телевизора, прошли в уголок
Костиных игрушек. Там стояла старая тумбочка с двумя полочками, на них расставлены
морские ракушки разной величины, привезенные этим летом дядей Вовой из Сочи.
Костик взял одну из них. Приложил к своему уху. Потом привлек Наташину голову,
осторожно поднес к виску, к ее густым волосам. Наташа слушала «морской прибой» и
смотрела на Костину маму и дядю Вову, тихо беседующих друг с другом.
– Это он тебе принес? – спросила, кивнув в сторону дяди Вовы.
– Нет, – шепотом ответил Костик. – Это он маме подарил. А я украл себе. Хочешь, я и для
тебя украду?
Наташа строго посмотрела на Костика:
– Значит, ты и деньги украл?
– Украл.
– А ты знаешь, что красть нельзя? – и, прикрыв ладошкой его рот и украдкой поглядев в
сторону взрослых, Наташа таинственно прошептала ему на ухо, – может, он станет твоим
папой?
– А я почем знаю, – сказал Костик очень тихо и задумчиво. Скучающе уставился на
подошвы своих ног.
Наташа взяла дощечку, брошенную рядом, покрутила в руке, подумала, зашептала снова: