- Ну? - нетерпеливо спросила Анжелика.
- Я не могу, милая, - голос Билла звучал так тихо, что она его еле услышала.
- Что?
- Будь все проклято! - воскликнул он. - Я сказал, что не могу.
Она не обращала внимания на его тон.
- А почему нет?
- Потому что они о нас не знают.
- Как это? - спросила Анжелика. - А куда же, они считают, ты уходишь каждый вечер?
Врать не имело смысла. Когда Анежлика на что-то настраивалась, сбить ее было просто невозможно.
- Они думают, что я хожу в библиотеку.
- А по уик-эндам?
- Они думают, что я уезжаю с ребятами.
Наступило долгое, натянутое молчание.
- Ты стыдишься меня, - наконец сказала Анжелика.
- Да что ты, моя милая, - ответил Билл, ненавидя себя.
- Дай мне сигарету. - Он зажег ей сигарету и Анжелика курила, пока от сигареты не осталась половина, а затем посмотрела на него.
- О да, - сказала она. - Ты Эндикотт с северной стороны города, а я Бержерон с южной, и эта пара никогда не соединится.
- Не говори так, дорогая.
- Я буду говорить так, как считаю нужным, - сказала Анжелика. - Ты думаешь, что ты слишком хорош для меня? И то же самое думает твоя семья.
- Совсем нет, дорогая. Честно.
- О Билл, не будь лжецом, - сказала она утомленно. - Я знаю эти рассуждения. Я просто слышу твоих родителей. Ты Эндикотт, а Эндикотты не женятся на франко-канадских девушках с Ююжной стороны.
Он хотел остановить ее.
- Замолчи! - закричала она. - Замолчи! - Но сама продолжала: - Это правда, не так ли? Ведь так они тебе говорят?
- Да, - воскликнул Билл с бешенством и болью. - Да, будь все проклято. Ты это хотела услышать?
- Да, - спокойно ответила Анжелика и вышла из машины. - До свидания, Билл.
- Эй, подожди, - сказал он. - Подожди минутку, дорогая. Это не имеет значения. По крайней мере, не будет иметь значения через некоторое время. После того, как я закончу школу и смогу жить на собственные...
Она даже не утрудила себя закрыть дверь машины. Повернулась и пошла домой мелкими одеревенелыми шагами, как будто у нее болели ноги. Лицо тоже болело, и когда она вошла в дом, Моника уставилась на дочь оторвавшись от шитья.
- Что с тобой?
- Ничего, - сказала Анжелика и, обойдя ее, поднялась по ступенькам в свою комнату.
Но, едва поднявшись к себе, она уже не могла больше сдерживаться.
- Папа! - закричала она и залилась слезами. Ей казалось, что она плакала долго-долго, прежде чем услышала от отца слова утешения.
Не плачь, мой маленький ангел, говорил Арман. Не трать слезы на этого глупого мальчишку. Он тебя не стоит. Он не понял тебя, не понял, что ты собой представляешь. Мне неприятно говорить тебе, ma petite, но чего ты ждала от этого бесчувственного идиота? Ты же знаешь, они все одинаковые, эти холодные рыбы с Северной стороны. Ни тепла, ни понимания красоты. Не плачь, моя дорогая. Ты слишком хороша для него. Что бы он делал с принцессой?