А в первые месяцы учёбы школе и вовсе разгулялись; сначала в кабинете биологии чучело филина мы попытались засунуть в распоротый живот чучела волка, а затем в чёрного медведя. Искать виновных не пришлось — у нас с близнецами «идеальная» репутация. Через пару недель «повторили» лабораторную по физике старших классов — сгоревший халат и разбросанные детали первое, что увидел учитель Эльдор, войдя в кабинет, но он никак не ожидал, что такой безопасный лабораторный опыт пройдёт под девизом — смотри, но не трогай — зашибёт.
После этого директор «попросил», что б одного из трёх не было в городе.
-Поймите нас правильно, мистер Гринфольд, — начал говорить директор Форд Лэйморт, — когда они вместе, то Египетские казни кажутся лёгким ветерком. Я понимаю, вы семья и так далее, но вместе они очень мощная и разрушительная сила. Уберите одного, и всё будет в меру.
Отец, недолго думая, на семейном совете выдвинул решение, что бы отправить меня в пансион, а к близнецам приставить толкового гувернёра.
-Я сказал и точка! — Грозный рык, удар по столу, а затем тишина на кухне. — Я глава этого дома и моё слово, и решение — закон. Через две недели Валерия отправляется в Крайтор-Соорт.
Послышался скрип стула, а затем уверенные шаги. Мельком посмотрев на меня, отец вышел из дома. Ко мне поспешили Мальком и Кейдон, они растерянно и со слезами на глазах кинулись обнимать меня и причитать.
Странно, что эти сорванцы на три года старше меня, но ведут себя так, будто я их старше. Я внимательно посмотрела сначала в карие глаза матери — в них печаль, у Ханны — беспомощность, у Чарльза — тупая вера в отца и его решения.
-Чему быть, того не миновать. — Философски прошептала, а затем крепче обняла тех, кто так меня любит. — Я всегда буду с вами и сердцем, и душой.
-И мы будем всегда это знать. — Прошептали оба брата нашу постоянную фразу.
________________________________________
Самолёт сделал ещё один заход, а затем пошёл на посадку. Через пару часов на катере, три часа на частном вертолёте и я почти прибыла. Всё это время отец что-то писал и обсуждал в ноутбуке и телефоне, ко мне он обращался лишь, в крайнем случае, и то с какой-то неохотой.
Мне было всё равно.
На миг, когда он последний раз взглянул на меня своими серыми глазами, мне показалось, что те нити, которые держали нас, истончились, а затем и вовсе порвались. Для меня он стал чужим и далёким. Как будто отец стал просто когда-то знакомым человеком, а сейчас он выполняет чью-то просьбу.
Место, по которому мы ехали, было с одной стороны прекрасным — море искрящее лазурью, лес с отливом синего и зелёного, горы, стремящиеся к небу — всё говорило о том, что здесь правит матушка природа, но с другой стороны — край казался диким и враждебным. Как будто предупреждал, что б его не беспокоили.