Китов развернул кулек. В нем были апельсины, мандарины и всякие конфетки-шоколадки. Как для детишек на новогодней елке.
Бригадир завернул кулек снова и отодвинул его к окну. И тогда Зотов встал, молча снял со стены коричневую рамку с грамотой и сунул ее в шкафчик.
— Ты чего это вдруг, Михалыч? — спросил его дядя Петя.
— Запылилась грамотка, — ответил Зотов. — Пусть полежит.
— Правильно! — поддержал его бригадир. — По новой начинать надо!
И я подумал, что все, в общем, получается правильно.
Чтобы по-настоящему ценить какие-то вещи, надо заработать их своим горбом. У своего хлеба — и вкус другой…
Мы танцуем с тобой медленный вальс. Крутится на проигрывателе новая пластинка. Сербская женщина тихо и грустно поет о любви. Наши друзья танцуют рядом. Наши друзья сидят за столом.
Наши друзья курят в коридоре. Ты никогда не думал, почему друзья любят собираться именно в нашем доме?.. Ведь квартиры у них не хуже…
Наверно, не думал. Тебе ведь некогда. Ты давно уже принимаешь все как должное. А когда-то всему удивлялся. Помнишь?..
Однажды я принесла к тебе немного картошки и зажарила ее, пока тебя не было дома. И ты радовался этой картошке, как мальчишка, когда пришел со стройки усталый, в залепленных грязью сапогах. Ты даже прыгал от радости вокруг стола. Не забыл, а?..
Забыл, наверно… Жареной картошкой тебя сейчас не удивишь… А тогда она была для тебя маленьким чудом. Как просто было тогда творить чудеса! В первый раз чудом для тебя было даже то, что я приехала сама, не дожидаясь твоего звонка, и занималась в твоей комнате, за твоим столом, пока ты не вернулся со стройки. Ты тогда вошел и вытаращил глаза: «Вот это здорово! Молодчина!»
А потом уже ты к этому привык, это перестало быть для тебя чудом, и мне пришлось придумывать новые. Потому что не придумывать для тебя что-то приятное я просто не могла.
Сегодня десять лет, как мы вместе. И все эти годы я придумываю для тебя новые и новые маленькие чудеса. А это иногда нелегко!
Сейчас, десять лет спустя, мне, конечно, кажется чепухой то, что я приходила к тебе сама, что я уезжала от тебя с последним автобусом. А в то время это не было для меня чепухой…
Мой родной город был для тебя лишь эпизодом. Приехал — построил ТЭЦ — уехал… А я там родилась, там выросла. Я знала там очень многих, и меня знали многие…
Я была там комсомольским секретарем большого завода. А ты ведь сам понимаешь — с секретарей спрос особый…
Помнишь, ты все смеялся и называл меня «дитя завода»?..
Когда мы с тобой уже были друзьями, меня назначили замполитом школы ФЗО. Это была большая школа — почти полтысячи учеников. Как часто, когда я ехала вечером к тебе, кто-нибудь из них встречал меня в автобусе и спрашивал: