— У меня подарок уже есть, — сказала Клио. — Это ты. Ты в порядке, ты жив, и это единственный подарок, который мне сейчас нужен.
Грейс уныло посмотрел на нее:
— Господи, дорогая, мне так жаль.
— Помнишь, что ты сказал, когда я была беременна Ноем?
Он снова моргнул от боли и покачал головой:
— Нет, а что?
— Что твоя работа — ловить и сажать за решетку плохих парней, делать мир безопаснее для твоего ребенка и меня. Ты это и сделал. Я, может, и злюсь на тебя — надо же так рисковать! — но и горжусь тобой. Я знаю мало женщин, которые замужем за настоящими героями. А Рождество мы с Ноем отпразднуем с тобой здесь, в больнице. Да, это будет не так, как мы планировали, но все равно будет хорошо. Ладно? — Она сжала его руку.
Грейс улыбнулся, сморгнул слезы и ответил на ее пожатие своим. И тут же услышал голос медсестры, бесстрастный и не терпящий возражений:
— А теперь вашему мужу надо поспать.
Среда, 24 декабря
Не успел Рой Грейс уснуть — по крайней мере, так ему показалось, — как его разбудил грубовато-добродушный голос Гленна Брэнсона:
— С Рождеством, дружище!
Он открыл глаза — модный костюм, броский, даже с учетом пристрастий самого Брэнсона, галстук, запах алкоголя и заметное отсутствие координации. В одной руке инспектор держал карточку, в другой — огромную бутылку шампанского с голубой ленточкой на горлышке. Рядом с ним стояла симпатичная блондинка в коротком черном платье, легинсах и сапогах на высоком каблуке. Она держала упакованную в целлофан и украшенную веточкой падуба корзинку с фруктами.
Репортер из «Аргуса», Шивон Шелдрейк. Грейс смотрел на них и не мог понять, что же, черт возьми, происходит.
— Скока ‘ремени? — спросил он, с трудом ворочая языком.
— Без минуты полночь. Рождество! Зови меня просто Сантой! Ты хоть представляешь, какие связи мне пришлось задействовать, чтобы попасть сюда?
— Как вы себя чувствуете, Рой? — спросила репортер.
— Без комментариев, — ответил он.
Гленн рехнулся! Притащиться сюда с репортером! О чем он только думал?
— Шивон в порядке, — поспешил успокоить друга Брэнсон. — Мы здесь со светским визитом, и писать она ничего не будет — уже написала! — Он развернул перед другом первую полосу «Аргуса».
В глаза Грейсу бросился заголовок: «ГЕРОЙ-ПОЛИЦЕЙСКИЙ РИСКУЕТ ЖИЗНЬЮ, ЧТОБЫ СХВАТИТЬ УБИЙЦУ».
Брэнсона слегка повело в сторону, но он справился с качкой и поставил бутылку на столик около кровати. После чего погладил Грейса по щеке здоровенной лапой.
— Ты в порядке?
— Я еще не поблагодарил тебя как следует за то, что вытащил меня оттуда.
— Да, а славу заграбастать успел! — пожаловался Брэнсон, присаживаясь на край кровати. — Герой-полицейский, надо же! Ха!