Он остановился перед портретом хрупкой маленькой женщины, глядевшей на него с камина. Тридцать лет тому назад, в этой самой комнате, Питер так же шагал из угла в угол, заложив руки за спину, ловя каждый шорох, долетавший сверху, повторяя те же слова.
– Странно, – пробормотал Питер, – очень странно.
Дверь отворилась. Появилась сначала часовая цепочка, колыхавшаяся на круглом брюшке, а затем и сам доктор. Он вошел и затворил за собой дверь.
– Совсем здоровый ребенок, – объявил он, – лучше нефозможно шелать. Тэвочка.
Два старых джентльмена посмотрели друг на друга. Элизабет, по-видимому успокоенная, замурлыкала.
– Что же я с ней буду делать? – спросил Питер.
– Да, ошень неловкое положение, – сочувственно заметил доктор.
– То есть самое дурацкое!
– У вас некому присмотреть за тэвочкой, когда вас нет дома, – озабоченно соображал доктор.
– А насколько я успел познакомиться с этим созданием, – добавил Питер, – присмотр здесь понадобится.
– Я тумаю… я тумаю, я нашел выход.
– Какой?
Доктор наклонил к нему свое свирепое лицо и с лукавым видом постукал себя указательным пальцем правой руки по правой стороне своего толстого носа.
– Я восьму эту тэвочку на свое попечение.
– Вы?
– Мне это не так трудно. У меня есть экономка.
– Ах да, миссис Уэтли.
– Она тобрая женщина, – когда ее узнаешь ближе. Ей только нужно руковотительство.
– Чушь!
– Почему?
– Вам воспитывать такую упрямицу – что за идея!
– Я буту тобр, но тверт.
– Вы ее не знаете.
– А ви тавно ее знаете?
– Во всяком случае, я не ношусь со своими сантиментами – этим только погубишь ребенка.
– Тэвочки не то, что мальшики: с ними нужно инаше обращаться…
– Положим, и я ведь не зверь, – огрызнулся Питер. – А что, если она окажется дрянью? Ведь вы о ней ничего не знаете.
– Конешно, риск есть, – согласился великодушный доктор.
– Это было бы недобросовестно с моей стороны, – сказал честный Питер.
– Потумайте хорошенько. Где не бегают маленькие ножки, там нет настоящий home[2]. Мы, англичане, любим иметь home. Вы не такой. Вы бесшувственный.
– Мне все же кажется, что на мне лежит какое-то обязательство, – сказал Питер. – Девочка пришла ко мне. Я в некотором роде за нее отвечаю.
– Если ви так на это смотрите, Питер… – вздохнул доктор.
– Всякие там сантименты, – продолжал Питер, – это не по моей части, но долг – долг иное дело!
И, чувствуя себя древним римлянином, Питер поблагодарил доктора и распрощался с ним. Затем он кликнул Томми.
– Ну-с, Томми, – начал Питер Хоуп, не поднимая глаз от бумаги, – отзывом доктора я вполне удовлетворен, так что ты можешь остаться.