— Разумеется, я помогу. — Он вопросительно вскинул голову. — У тебя есть для этого какая-то причина?
— Нет. Просто это прелестная комната. В ней есть свой неповторимый дух. — Она коротко рассмеялась и с заговорщическим видом выдала свой «секрет». — Там живет Беатрис. У меня такое ощущение, что она давно там живет. Кажется, это была комната Леонарда. Поэтому не стоит выселять ее оттуда. Итак, — она пожала плечами, вновь засмеявшись, — я решила, что перееду к ней.
Они поднимались в горы среди лесистых холмов по лугам, покрытым первыми весенними цветами. Идти приходилось друг за другом по узкой тропе, которая вела к вершине горного склона. Впереди легкой размашистой походкой шел Лео, в светлой летней рубашке и узких, по фигуре, брюках. Он нес на плечах рюкзак, просунув под его лямки большие пальцы рук. Кэрри старалась не отставать. Она сняла соломенную шляпу с широкими полями и тряхнула головой, распуская длинные шелковистые волосы. Сквозь лиственный шатер над ней виднелся голубой купол небес. Лучи солнца прорезали густую зелень деревьев, словно острые золотые лезвия. Время от времени внизу показывалась долина и сверкающие, искрящиеся на солнце воды Лимы.
— О, Лео, какое чудо! Просто чудо!.. Спасибо тебе за эту прекрасную прогулку.
Он улыбнулся в ответ.
Они миновали небольшую, безымянную деревушку со скромной церковью девы Марии, украшенной лентами и полевыми цветами. Лаяли собаки. Деревенская детвора провожала их любопытными взглядами, охотно отвечая улыбками на приветствие Кэрри. За деревней лес начал редеть, и вскоре они очутились на открытом склоне холма, откуда был прекрасный вид на виллу Кастелли. Они остановились и сели отдохнуть на большой плоский камень, теплый от солнца. Перед ними во всей своей красе раскинулась горная долина.
— Как ты думаешь, это не тот самый камень, который упоминается в дневнике Беатрис? — спросила Кэрри спустя некоторое время. — На котором они сидели? Когда она рассказывала ему о своих планах по разбивке сада?
Он задумался.
— Да. Вполне возможно. Отсюда и в самом деле прекрасный вид на дом.
Он наклонился вперед, внимательно рассматривая открывшийся вид. Даже с такого расстояния было видно, что сад пришел в запустение. Пока он неторопливо разглядывал эту довольно печальную картину, Кэрри позволила себе украдкой любоваться им. Солнечный свет позолотил его лицо, смягчил прямую и строгую линию рта, превратил пряди волос в золото. Несмотря на легкость его сложения и худобу, при взгляде на него не возникало ощущение хрупкости. Наоборот, легкое мускулистое тело казалось полным сдерживаемой силы. Он закатал рукава рубашки до локтей, и было видно, что его светлая кожа слегка загорела на солнце. С мучительной ясностью она обнаружила, что думает о нем, как о самом красивом мужчине, которого ей когда-либо приходилось видеть.