Генри Хайден не убивал Бетти Хансен, это можно было считать твердо установленным. У Хайдена имелось неопровержимое алиби. Он ждал ее в общественном месте, на глазах у десятков людей и даже разговаривал с ней по сотовому. Размышления следователя прервал телефонный звонок. Йенссен вздрогнул и после недолгого колебания поднял трубку. Звонили из гинекологического кабинета доктора Халлонквиста, чтобы напомнить о визите.
– Когда?
– Сегодня, в пятнадцать часов.
* * *
Генри увидел стоявшую на парковке полицейскую машину. К багажнику была скромно прикреплена антенна рации, но все же недостаточно скромно, так как она сразу бросалась в глаза. Он сердечно поздоровался со старым привратником и поинтересовался, как чувствует себя его больная ревматизмом жена. Привратник ответил, что, как всегда, плохо. Потом Генри по лестнице поднялся на четвертый этаж, чтобы никто не удивлялся его ускоренному пульсу.
На этаже его встретила Гонория Айзендрат. Создавалось впечатление, что она его ждала. Ее глаза покраснели, волосы немного растрепались. На женщине был надет темно-серый костюм, соответствующий ситуации.
– Здесь полиция, – шепнула она Генри, – их трое, и они допрашивают всех. Они опечатали кабинет Бетти. Мореани совсем плох. Как такое могло случиться?
– Вас уже допросили, Гонория?
– Я следующая. Они допросят меня, когда закончат с Мореани. Генри, роман действительно потерян?
В ответ Генри серьезно кивнул:
– Я могу восстановить его по наброскам, но это займет много времени. Если Бетти умерла, то роман и в самом деле утрачен.
– То есть вы думаете, что она, может быть, жива?
Генри заметил, что у Айзендрат задрожали губы. Растроганный, он обнял Гонорию за плечи и нежно погладил по спине.
– Пока не найдут тело Бетти, я не поверю, что она умерла.
Она высвободилась из его объятий и смахнула с глаз слезы.
– Генри, вы же не думаете, что это сделала я?
– Что вы не сделали?
– Это не я прислала диск с ультразвуковым исследованием.
– Вы? Да, боже упаси, я никогда так не думал. Знаете, что я думаю? Мне кажется, диск прислал отец ребенка.
Когда Генри вошел в кабинет, допрос Мореани был окончен. Трое служащих криминальной полиции стояли здесь, как последние фигуры почти разыгранной шахматной партии. Мореани, пепельно-бледный и небритый, сидел в эймсовском кресле. Он был слишком слаб, чтобы встать, и поэтому лишь махнул рукой.
– Генри, это господа из криминальной полиции. Простите, я запамятовал ваши имена.
Генри узнал Опоссума, которая стояла рядом с Йенссеном. За прошедшее время она успела выщипать брови. Кроме того, исчезли бугорки над бородавкой, украшавшей ее нос. Стройный темноволосый мужчина с тонкими чертами лица был ему незнаком. Он представился, сухо произнеся: