– Авнер Блюм. Я возглавляю расследование.
Генри пока не понял, хорошо это или плохо. Он пожал всем троим руки, снова оценив крепкое рукопожатие Йенссена.
– Есть ли уже какие-то – не знаю, как выразиться, – результаты? – спросил Генри и оглядел всех троих.
– Пока мы оцениваем данные, – подчеркнуто деловым тоном ответил Йенссен. – Убийца или убийцы сожгли автомобиль, чтобы уничтожить следы. Нас в первую очередь интересует, была ли это случайность или заранее спланированное преступление.
– Кто же мог его спланировать? – Генри испытующе посмотрел в глаза полицейским. – Бетти заблудилась. Она сама не знала, куда попала, этого вообще никто не знал.
– Именно в этом и заключается главная проблема, господин Хайден, – вмешался в разговор Блюм. Йенссен молчал.
– Вы предполагаете, что кто-то ехал вместе с ней в машине?
– Как пример. Вы считаете, что это возможно?
– Кто же это мог быть?
Дверь тихо отворилась, и в кабинет вошла Гонория Айзендрат. Генри невольно отметил, что Опоссум принюхалась.
– Если вы не возражаете, господин Хайден, мы продолжим наш разговор. – Он повернулся к Мореани. – У вас не найдется для нас свободного помещения?
Прежде чем Мореани успел ответить, Генри поднял руку.
– Я хотел бы сказать кое-что, касающееся всех здесь присутствующих. Совсем недавно я потерял жену, – Генри сделал паузу, чтобы собраться. – Как, вероятно, вы уже знаете, вместе с Бетти исчезла рукопись моего романа, над которым я долго работал.
Генри посмотрел на Мореани. Тот кивнул.
– Я уже сказал об этом господам из полиции.
– Пару дней назад, – продолжил Генри, – я встречался с Бетти в ресторане «Времена года». Она была… взвинчена и напугана, просто сама не своя. Она очень боялась.
Коренастый мужчина извлек из кармана диктофон.
– Вы не возражаете, если я это запишу?
– Не возражаю. Мы сидели в устричном баре и обсуждали роман. Я говорил, что после смерти Марты мне стало трудно писать. Она едва слушала меня, и я спросил, что случилось, почему она так надломлена. Бетти рассказала мне, что беременна.
У Гонории закружилась голова, и, чтобы не упасть, она прислонилась к стене.
– Она не назвала имени отца? – спросил Йенссен, которому явно было неловко вести этот разговор в присутствии свидетелей.
– Нет, она говорила о катастрофической ошибке, которую совершила, и о том, что делать аборт уже поздно.
– Вы не думаете, что ее изнасиловали? – спросила Опоссум.
– Я не могу это исключить. Во всяком случае, она говорила о мужчине, которого смертельно боялась. Он был опасен и непредсказуем. Бетти порвала с ним и опасалась мести. Он постоянно ей звонил и угрожал прислать в издательство ультразвуковой снимок ребенка. Бетти предполагала, что это он угнал ее машину.