Жизнь.
Да, она начинала желать этого. Но ценой должна была стать ее честь. Она заплатит, пустив врага в свою постель.
Будет ли это жертвой ради высшей цели?
Или это всего лишь слабость?
Вполне вероятно. Но… она устала быть сильной. Устала бороться за каждый день жизни, которая должна была закончиться в Кадре с убийством ее правителя.
Быть может, это и было слабостью – желать того, о чем она никогда не думала, считая недостижимым.
– Может быть, – наконец отозвалась Самира. – Жизнь – весьма притягательная награда.
– Я знаю, – отозвался шейх. – Шестнадцать лет назад я был готов умолять о ней.
– И… ты умолял? – пораженно спросила она.
– Мне не пришлось. Я удачно спрятался.
– И я, – медленно кивнула она. – И ты. Ты не мог бы спасти их. Даже твой отец не смог. Пятнадцатилетнему мальчику это тем более было не под силу. И потом… – она вновь удивилась собственным словам, – если бы тебя убили тогда… это не пошло бы на пользу твоей стране.
– Быть может. – Его губы изогнулись в полуулыбке. – Зато тебе не пришлось бы пробираться сюда.
Пора было объявлять о предстоящей свадьбе. Но Ферран до сих пор не был уверен, что его вероломная невеста выступит с ним заодно.
Она жила во дворце уже неделю. После того боя они почти не общались – отчасти из-за того, что физический контакт с ней всякий раз становился соблазном, которого он не хотел.
Давным-давно, в юности, он с удовольствием отдавался наслаждениям плоти. Но с тех пор он успел убедиться в том, сколь разрушительной бывает страсть, – и попытался забыть о ней. И вот теперь Самира вновь разожгла этот огонь в его крови. Он действительно сожалел о гибели Самиры и ее матери и не мог себе этого простить. Узнав, что она жива, он увидел шанс залечить эту рану в своей душе. Но притягательность, соблазн, который он почувствовал тогда, в спортзале… этому в их соглашении не было места. Как и в его жизни.
Он постучался в апартаменты Самиры. Дверь медленно открылась. На пороге стояла Лидия. Увидев его, она склонила голову.
– Леди готова? – спросил Ферран.
– Да, шейх.
– Я могу ответить сама, – донесся голос Самиры из соседней комнаты.
– Оставьте нас, Лидия, – приказал шейх.
Кивнув, женщина выскользнула за дверь. Войдя в комнату Самиры, он поймал ее ошарашенный взгляд.
– Что случилось?
– Ты в костюме?
– Да. – Он мельком оглядел пиджак и черный галстук. – Это тебя шокирует?
– Я не думала, что следует одеваться в западном стиле.
На Самире было элегантное черное платье с длинным рукавом. Юбка была обшита полосой белого шелка, талию обнимал пояс из золотистой ткани. Такие же золотые полосы украшали манжеты. Золотая цепочка оплетала тщательно убранные черные волосы.