Он вдруг почувствовал неодолимое желание распустить эти волосы.
– Восточный стиль тебе идет, – проговорил он.
– Я думала, ты хотел, чтобы наши наряды соответствовали друг другу, – поджала губы Самира.
– Чтобы было похоже, будто мы вместе одевались?
Ее щеки мгновенно покраснели.
– Я имела в виду другое.
– Возможно, однажды мы оденемся вместе, – сказал шейх. Разумеется, это не было целью их брака. Он будет приходить к ней по необходимости. Этого хватит.
– Это… неприлично… я не…
– Кажется, я смутил тебя, Самира? – Разумеется, он был уверен в этом. И ему, кажется, это понравилось.
– Нет. – Она вскинула на него взгляд. Ее глаза метали молнии. – Ты вряд ли сумеешь меня смутить, Ферран Башар. Хотя я помню, каким ты был противным мальчишкой.
– Я помню тебя малышкой. Но, кажется, с тех пор многое изменилось? Революции, заговоры, смерти…
– И помолвка.
– Да. Но ты же не хочешь о ней говорить.
– Я еще не готова.
– Я вижу.
Шейх чувствовал, как его тело охватывает жар. За эти годы он привык справляться с физическим желанием – работая до изнеможения или окунаясь в холодную воду. Но теперь перед ним стояла его будущая жена. Женщина, которая разделит с ним постель. И мысль об этом завораживала его. Он задержался взглядом на ее волосах. Интересно, насколько они длинные? И каково это – пропустить их между пальцами?..
– Скажи мне, Самира, – неожиданно спросил он. – Тебя когда-нибудь целовали?
Она в шоке отшатнулась от него. В ее округлившихся глазах плескался страх.
– Мы… мы опаздываем.
– Пресса подождет.
– Ненавижу опаздывать. – Проскочив мимо Феррана, она быстро вышла в коридор. – Ну что, ты идешь?
– Да, – отозвался он, стараясь успокоить сердцебиение.
Перед лицом нации они должны быть едины. Ему оставалось лишь надеяться, что она не задумала публично убить его.
…Взглянув на толпу репортеров, Самира почувствовала неодолимое желание сбежать, спрятаться. Она слишком привыкла к тому, что выставлять себя напоказ опасно для жизни.
Но даже этот страх был приятнее, чем странный, жаркий ужас, охвативший ее там, в спальне.
«Самира, тебя когда-нибудь целовали?»
Почему он об этом спросил? И почему его вопрос вызвал такую бурю чувств? Если это была ярость, она все равно была иной, чем прежде. И ей она не нравилась.
– С великой радостью мы сообщаем вам, – голос Феррана звучал серьезно, мрачно, ничуть не радостно, – о том, что вскоре мы намереваемся сыграть свадьбу. Это счастливое событие. И не только потому, что наши семейные узы благословлены свыше. – На этом месте Самира чуть не задохнулась от изумления. – Но еще и потому, что моя невеста – подруга моих детских лет. – Тут она невольно изумилась столь преувеличенной оценке. – Та, кого многие годы считали погибшей. Шейха Самира аль-Азен.