По окончании разговора Даниил натянул джинсы, футболку, темные очки и, заскочив к родителям в соседний дом за ключами от их машины, двинулся в центр. Он просто обязан знать, что за тип крутится возле Варвары, да еще и вмешивается в их совместные планы. Подобной конкуренции он не выносил. Но сделать это он собирался незаметно.
Даниил уверенно рулил в центр города. Он прекрасно знал, где находится офис Варвариной конторы, на тихом отрезке набережной Мойки, недалеко от Капеллы.
Он уже осматривал его из любопытства. И теперь, удачно припарковавшись напротив окон конторы, Даниил раздумывал, как ему быть дальше. Прежде всего необходимо выяснить, действительно ли барышня на работе. Если «да», то, возможно, волноваться не из-за чего. Если нет, дела обстоят скверно, и ему, скорее всего, придется как-то изловчиться и попытаться соблазнить девицу Доронченкову. Хотя сама мысль о подобном подвиге повергала Даниила в ужас. Не потому, что Варвара была так уж непривлекательна внешне. Отнюдь. А потому, что была пугающе, необъяснимо неприступна. Даниилу от собственных планов стало не по себе, и он, малодушно скрестив пальцы на удачу, решил надеяться на лучшее. Даст бог, она сидит у себя в конторе.
Вопрос, как это проверить? Заглянуть в окна, зайти в контору, прикинувшись заблудившимся иностранцем, или… Что «или», никак не придумывалось, и неизвестно, насколько быстро Даниил сумел бы выйти из творческого и идейного кризиса, но тут солидная, дубовая, тщательно отреставрированная дверь конторы распахнулась, и на пороге появилась Варвара собственной персоной в сопровождении какого-то типа.
Тип Даниилу не понравился. Он был высок, строен, могуч в плечах, молод, смазлив, хорошо одет и держался с Варварой по-свойски. Что было совершенно отвратительно.
Пока дурак Даниил тянул время, разыгрывал из себя джентльмена, обращался к барышне на «вы», этот хмырь, засунув одну руку в карман, второй небрежно приобнял девицу Доронченкову за плечи и, что-то ей там вещая с умным видом, этакой расслабленной походочкой двинулся в сторону Невского. Варвара семенила рядом, не предпринимая никаких попыток освободиться от его объятий. Куда только делась ее неприступная независимость? А с ним разыгрывала неприступную недотрогу. Впрочем, он сам хорош. Размазня.
Даниил скрипнул зубами, но из машины решил пока не выходить. В конце концов, он не очумелый Отелло, да и предъявить ему Варваре пока нечего. Потому как он, дурак, вместо того чтобы проявить настойчивость и натиск, все еще с ней политесы разводил в духе девятнадцатого века, а охи-вздохи и томные намеки при себе держал, простофиля!