Рахиман хотел прийти в деревню ночью. Но ему так не терпелось поскорее попасть домой, что он за полдня прошел дневной путь и к вечеру был уже у пруда перед деревней. Он посмотрел на свое отражение в воде. Да, совсем непохож на прежнего Рахимана. Багровые шрамы, длинные волосы под высоким тюрбаном и спутанная борода делали его лицо совершенно неузнаваемым. Да и одет по-другому. Вместо брюк и пиджака, которые он носил раньше, на нем теперь дхоти и рваная рубаха.
Чем ближе подходил он к деревне, тем быстрее шел, забыв о всякой осторожности. Когда вдали показался его дом, он уже почти бежал. Пот струился с лица. Вот он у двери! Но почему она на замке? Куда они все могли уйти? Он так спешил… Нужно заглянуть в окно. Но что это? Пусто, только пыль да паутина. Что же тут произошло? У кого узнать? Рахиман был в полном отчаянии. Его трясло, и он прислонился плечом к стене. Откуда-то доносился шум раздуваемых мехов. Да это же сосед, кузнец Кенчаппа. Его и спросить. Но надо быть осторожным и стараться не выдать себя.
Рахиман направился к дому кузнеца. Кенчаппа колдовал у наковальни над раскаленным куском железа.
— Послушайте, папаша, — окликнул его Рахиман.
— Что там? — кузнец поднял голову.
— Да вот работу ищу. Может…
— Нет тут работы, — Кенчаппа снова принялся стучать молотком.
— Жаль. Я еще и жилье приглядываю. Вот дом, рядом с вашим, пустой, что ли? Замок на двери.
Кенчаппа еще постучал, потом, отодвинув в сторону готовый топор, спросил:
— А что, снять хотите?
— Да, снял бы.
— Ключ у меня. Подождите немного, я сейчас.
— А где люди, которые жили там? Уехали куда?
— А зачем вам?
— Просто интересно, почему дом пустует. Ведь я собираюсь его снять.
— Дом как дом. А чтоб вы не сомневались, я вам расскажу. Жила там одна семья. Ладная семья, на редкость. Муж, жена, старушка-мать, младший брат мужа. 11 так согласно и дружно жили… Но если свалится беда на голову, куда от нее денешься?
— А что случилось?
— Да пошел хозяин на войну и погиб.
— Погиб?..
— Ну да, убили его, горемыку.
— А откуда вы знаете, что убили?
— Как откуда? Года три тому будет, как пришла им бумага…
— Какая?
— Пропал, мол, без вести. Погиб, значит.
— Ошибка! — вдруг вскрикнул Рахиман.
— Так что ж, он жив? — спросил удивленный Кенчаппа.
— Откуда мне знать? Но пока точно не установлено, нельзя утверждать, что человек погиб.
— Да, поначалу и мы так думали. Но сами посудите: прошло столько лет, и ни весточки от него. Нет, видно, правда то, что в бумаге прописано.
— А родственники его где?
— Родственники? Мать так сохла по сыну, что не прошло и года со дня его отъезда, как она умерла.