Я полюбил тебя
И потерял покой!
Глава панчаята тотчас же отправляет к Годхану секутора. Секутор скоро возвращается и докладывает:
— Годхан отказывается идти. «Что это, — говорит, — им взбрело? А если, — говорит, — что-нибудь сломается, опять, — говорит, — мне платить штраф?»
Секутор вот-вот расплачется.
— Уговорите как-нибудь Годхана! Откажется — завтра никому проходу на деревне не будет!
— Дайте-ка я попробую уговорить его! — доносится голос тетушки Гульри.
Старуха встает и степенно направляется к хижине Годхана. Через несколько минут она возвращается в сопровождении Годхана. У всех вырывается вздох облегчения. Среди всеобщего почтительного молчания Годхан принимается колдовать над фонарем. Жена главы панчаята прогоняет кошку, вертевшуюся около блюд со снедью. Запевала расправляет перья опахала.
— А спирт есть? — спокойно спрашивает Годхан. — Без спирта не загорится.
Вот так штука! Еще этого не хватало! Все собравшиеся с явным осуждением смотрят на членов панчаята. В обращенных на них взглядах можно прочесть: «Эх, вы! Без головы беретесь за дело!» Члены панчаята в отчаянии. Но Годхан из любого положения найдет выход! Обойдется без спирта… Надо только несколько капель кокосового масла. Мунри срывается с места и через минуту приносит склянку с маслом. Годхан начинает осторожно покачивать фонарь.
На маслянистой, будто шелк, поблескивающей чашечке фонаря затеплился робкий огонек. Сосредоточенно ковыряя иглою, Годхан прочищает горелку, изредка что-то сдувая. Через некоторое время горелка издает ровное шипение, а под стеклянным колпаком фонаря, разгораясь, трепещет слепящее пламя. У собравшихся будто камень с сердца свалился. Ай да Годхан, ай да молодчина! Золотые руки!..
Когда же наконец фонарь ярко осветил улицу, певцы дружно грянули благодарственный гимн. Все зашевелились, радостно заулыбались, за несколько минут Годхан завоевал сердца односельчан. Мунри исподлобья робко смотрит на Годхана. Взгляды их встречаются, и, кажется, между ними происходит короткий разговор: «Извини ради всевышнего!» — «Моей вины в этом нет!»
Глава панчаята подзывает Годхана.
— Ты спас честь всей касты, — растроганно произносит он, — и за это тебе огромное спасибо… Ты ни в чем не виноват. Панчаят отменил решение. Пой себе на здоровье свои песни.
— Уж сегодня-то ты будешь ужинать у меня, Годхан! — подхватывает тетушка Гульри.
Годхан еще раз молча взглядывает на Мунри. Девушка стыдливо опускает глаза.
Закончив гимн, певцы хором выкрикивают здравицу:
— Слава всевышнему! Слава!..
Залитые ярким светом, матово поблескивают листья на соседнем дереве, словно тихо радуясь вместе с людьми.