– То есть, старой.
– Ну, зачем же старой? Просто, очень взрослой. Ты прекрасно выглядишь, ухоженная, холеная, но… В твоих глазах… в них весь твой жизненный опыт. Понимаешь? Никакой загадки. Никакого света. Никакого тепла. К таким глазам я уже не смогу притянуться. Никогда.
Я как под дых получила. Это был крах. Все мучения – прахом. Начиная с «ботокса» и кончая блефаропластикой.
– Неужели женщина… взрослая женщина… не вызывает у тебя никаких чувств?
– Абсолютно. – Он покачал головой без малейшего сожаления.
Я попятилась. Чуть не споткнулась. Взялась за дверную ручку. Он все так же стоял, самодостаточный и невозмутимый.
– А впрочем, одно чувство осталось.
– Какое? – Во мне всколыхнулась надежда.
Он расплылся в улыбке.
– Чувство юмора.
Чемоданы, трансфер, аэропорт, дьюти-фри, перелет через пол планеты навстречу ночи, звон в голове, подташнивание, замызганная хмурая родина, пробки, дорожное хамство, алкаши у подъезда – квартира.
Судя по нетронутости, муж дома не появлялся. Судя по мобильнику, даже не пытался мне позвонить. А ведь ему было известно, что именно сегодня я должна прилететь. Не случилось ли чего? В легкой тревоге набрала его номер.
Оказалось, ничего не случилось, все хорошо. А на его вкус – так просто прекрасно. Он проводит лето на яхте, и возвращаться пока не намерен. Именно об этом он мечтал всю свою жизнь. Двусмысленность мечты дошла до меня с опозданием, когда он закруглил разговор и отключился от связи. Так или иначе, сегодня он не приедет. У него, видите ли, отпуск. Как-то все это… не по-людски.
Распаковывание багажа на время меня заняло. Живописный бардак создавал иллюзию заполненности пустоты. Но когда каждая вещь получила свое место – на балконе, в шкафу, в стиральной машине, – пустота обнажилась с раздражающей очевидностью. Ночь. Тишина. Я одна. Ребенок – у бабушки. Муж – в отдаленном, практически недоступном, черт знает где. Никто не то чтобы не встречает, а даже просто – лениво не ждет.
И тут на меня навалилось и стало душить.
Всё, что накопилось в последние дни, месяцы, годы; вся усталость, гонка за результатом, хроническая нервотрепка; нечеловеческие нагрузки системы активных продаж, современного бизнеса, Глобального Кризиса; и наконец, ночь в отеле, в Майями, во всех тусклых подробностях моего поражения – все это засвербело в глазах и горько задергалось в горле. Я сидела, тупо уставившись на мобильник. На престижный ай-фон последней модели с фантастическими «возможностями». Я вдруг осознала, как это может быть страшно – всегда доступная мобильная связь, – бесстрастный индикатор твоей личной ненужности.