ваять свой шедевр. Полюбовавшись на свое творение и свой мелкий почерк, я
ужаснулась собственной выходке и вспомнила, сколько держится краска для
бровей и ресниц, но что сделано, то сделано. С ворчащим на правом плече
ангелом я покинула опочивальню профессора и отправилась досматривать
счастливые и спокойные сны.
Эти самые прекрасные сны, где меня в розовых облаках катал на себе
помесь пегаса с единорогом (такие вообще существуют?!), оборвал
истошный крик, доносившийся, кажется, из ванной. Я подскочила с кровати и
бросила взгляд на шкаф: найдет он меня там или нет? Несколько секунд
сомнений и я уже сижу в шкафу, прикрытая сменным постельным бельем.
Входная дверь с грохотом отлетает к стене, удивленный возглас Киры
разрезает тишину комнаты, а я затаиваю дыхание. В дверцу аккуратно
постучались, но я ответила, что меня тут нет, после чего услышала
заливистый смех Киры.
— Братишка, что у тебя на лбу? — сквозь смех спросила девушка, — "Руками
не трогать. Музейный экспонат. Собственность Рассветы". Как она еще все
это уместила у тебя на лбу?!
— Убью малявку, — прошипел в ответ сестре моя личная смерть, а потом
вновь постучался в шкаф, причем уже не так аккуратно, — выходи!
— Меня тут нет, — предприняла я попытку убедить его в своем отсутствии, но мужчина оказался не дурак (кто бы сомневался?!), поэтому не поверил.
А жаль! Именно поэтому дверцы шкафа открылись, и меня выволокли на
свет, и я обнаружила в руках у своего будущего мучителя странный и
непонравившийся мне предмет.
— А зачем тебе ножницы? Выбрось "каку", — решила образумить я ребенка, но, мне может так только показаться, малыш не уверовал в мои слова.
— Ну, уж нет, — осклабился профессор, после чего развернул меня к себе
спиной и намотал себе на кулак кончики моих длинных волос, и тут меня
осенило.
— Нет! Не надо! Только попробуй, и ты станешь моим врагом номер один!
Не надо, говорю! — но было поздно, около тридцати сантиметров моих волос
оказались на полу, введя меня в крайний ступор.
Я присела на корточки, сжав в руках упавшие светло-русые локоны и
слыша над собой тяжелое дыхание профессора, которого, кажется, первый
раз доводили до белого каления. У меня снесло крышу. Я вбежала в комнату
Джейса и бросилась к аквариуму с рыбками и решила их перекормить,
высыпав все содержимое первой попавшейся под руку банки с хлопьями.
Джейс вбежал за мной и схватился за свою голову, с безумием в глазах смотря
на меня.
— Дура! — крикнул он, после чего подошел ко мне ближе и перекинул через
свое плечо, перед этим нас по-обычному шибануло током, я, кажется, эту