– Такт? Но ты обычно склонна говорить то, что думаешь.
– Да. Но можно сделать это и в мягкой манере, не обижая людей.
У Шина дрогнули уголки губ.
– Я вспомню твои слова, когда ты не посчитаешь нужным проявить мягкость ко мне.
Клер засмеялась:
– Ты становишься немного более сносным, и я, возможно, буду добрее к тебе.
– Спасибо за комплимент. – Он поднес к губам ее руку, поцеловал в ладонь и нежно сжал.
У Клер дрогнули колени. Пытаясь скрыть волнение, она спросила небрежно:
– А как прошел твой день?
– В сплошных встречах и переговорах.
Неудивительно, что Шин так напряжен. Но когда они поднялись в кабинке колеса обозрения, чтобы полюбоваться с высоты летним лондонским вечером, он все-таки немного расслабился. Клер просто наслаждалась видом, и тем, что его рука лежала на ее талии.
– Я тут подумал… – произнес он. – У меня дома есть превосходный кофе.
– И те самые конфеты? – спросила она с надеждой.
– Может быть, – ответил Шин, и в его глазах блеснули озорные огоньки.
Это предложение скорее было сделано им импульсивно, чем обдуманно, так показалось Клер. И оно, возможно, сможет загладить первую часть вечера.
– Звучит неплохо, – сказала она. Кофе, хороший шоколад… Можешь на меня рассчитывать.
К удовольствию Клер, Шин держал ее за руку всю дорогу до его дома. Теперь, когда им не надо было придерживаться расписания, он уже не казался таким напряженным и нравился ей гораздо больше.
Последний раз она была у него, когда он заезжал за своими вещами, но в дом не заходила. На этот раз Шин пригласил ее зайти.
Клер убедилась, что на кухне у него царит образцовый порядок – вполне предсказуемо, – но на этой кухне явно не готовили еду. Клер догадалась, что кухня служит ему лишь в лучшем случае для приготовления напитков.
Гостиная была оформлена в спокойных тонах. Клер было приятно увидеть у него на каминной полке множество семейных фотографий, но картины на стенах все как одна показались ей на редкость унылыми.
– Это Уистлер, – сказал Шин, увидев, что Клер их рассматривает. – Его ночные пейзажи – мне они нравятся.
– Я бы скорее подумала, что ты поклонник Гейнсборо, чем тонализма.
– Ты знакома с течениями в искусстве? – удивился он.
– Я еще в школе сдавала экзамен по истории искусства на аттестат о среднем образовании, – сказала она. – Но во многом эти картины похожи на тебя. В них много недосказанного, и нужно приглядываться, чтобы понять, что на них изображено.
– Я не вполне уверен, что это комплимент, – проговорил он.
– Во всяком случае, я не имела в виду ничего обидного, – сказала она. – Скорее, это просто констатация факта.