* * *
Пир подходил к концу. Часть гостей уже поднялась из-за стола и отправилась бродить по парку, ярко освещенному факелами и пестрыми фонарями, около дома Тита. Рабы уже вносили изысканные плоды на серебряных блюдах, что означало конец пира. Оний показался на минуту у дверей, напротив которых сидела Береника. Он подал ей условный знак и исчез.
Береника побледнела, глаза ее широко раскрылись. Она с беспокойством взглянула на раба, который подавал Веспасиану на серебряной тарелке яблоко из Матии – обычный десерт цезаря. Веспасиан, занятый шутливым разговором, взял яблоко и стал его разрезать.
– Что с тобой? – спросил озабоченно Тит, наклоняясь к Беренике и глядя на нее восхищенным взором. Ты была так оживлена и остроумна, и вдруг…
Она опустила глаза.
– Здесь слишком душно, – проговорила она, поднимаясь. – Пойдем лучше туда, к фонтанам, – там прохладнее.
Они были одни. Издали доносились до них смех и гомон толпы.
У одного из фонтанов стояла скамья. Береника медленно опустилась на нее, подставляя лицо брызгам воды, которые доносил до нее ночной ветер. Тит молча остановился перед ней.
– Почему ты ничего не говоришь? – спросила она. Она прислушалась. Что это – из дома донесся какой-то крик?… Нет, все тихо.
– Ты на меня сердита? – спросил он в ответ. – Если бы ты знала, как я боролся, прежде чем покориться воле отца.
– Воле? – повторила она с горечью. – Не воле, а тирании. Не возражай, – сказала она, видя, что он хочет что-то сказать. – Все это напрасно, Веспасиан – цезарь, власть в его руках. Почему же ему не пользоваться ею? Я ведь иудеянка, бесправная и беззащитная. Я за то должна быть благодарна, что ты не гонишь меня, когда я опротивела тебе…
Необычайно мягкий тон ее голоса смутил его. Ее лицо и шея покрыты были розовым отблеском света от факелов, волосы отливали золотом. Как она хороша!
– Ты мне опротивела? – проговорил он вне себя и бросился перед ней в росистую траву, обнимая ее стан. – Я никогда так ясно не сознавал, как я тебя люблю. Я только тогда убедился, что не могу жить без тебя, когда мне угрожала опасность потерять тебя. О Береника! Если я еще не имею возможности пока дать тебе место, на которое ты имеешь право рядом со мной, то в сердце Тита ты всегда будешь полновластной властительницей.
– Еще не имеешь возможности, – повторила она. – Еще не имеешь? И никогда не будешь иметь?
– Дай остыть гневу против иудеев.
– А если Веспасиан и тогда будет против?
Тит гневно выпрямился.
– И тогда? Тогда недалек будет день, когда Тит станет единственным властителем Рима!..
Теперь и она вспыхнула.