– Я никогда не был в нее влюблен, – возразил Деншер.
Кейт выслушала это, но через некоторое время ответила:
– Я верю, что так и было – в то время, когда она была жива. Верю, по крайней мере, что так было в то время, когда ты был там. Но перемена с тобой произошла – как вполне могло случиться – в тот день, когда ты виделся с нею в последний раз: она тогда умирала ради тебя – ради того, чтобы ты ее понял. И с того часа ты стал ее понимать. – С этими словами Кейт медленно поднялась на ноги. – И я теперь ее понимаю. – Деншер тоже встал, чтобы оказаться с ней лицом к лицу; а она продолжала свою мысль: – Я по глупости называла ее голубкой – ничего лучше не придумала! – ну что ж, она распахнула крылья, и вот до чего они простерлись. Они укрывают нас.
– Они укрывают нас, – повторил Деншер.
– Вот что даю тебе я, – с мрачной серьезностью завершила Кейт. – Вот что я для тебя сделала.
Во взгляде Деншера была какая-то медлительная странность, в тот момент осушившая его слезы.
– Правильно ли я тебя понимаю…?
– Что я согласна? – Она печально покачала головой. – Нет. Потому что я вижу – ты женишься на мне без денег, ты не женишься на мне с этими деньгами. Я не согласна, чтобы ты их не взял.
– Ты меня теряешь? – Он выразил этим, хотя откровенно назвал происходящее, что-то вроде благоговейного ужаса перед ее глубокой проницательностью. – Ну что же, зато ничего другого ты не теряешь: я все переведу на тебя, до последнего пенни.
Его реакция была быстрой, но на этот раз улыбки для него у Кейт не осталось.
– Не сомневаюсь. Так что мне предстоит сделать выбор.
– Тебе предстоит сделать выбор.
Как странно было Деншеру, что Кейт стояла сейчас перед ним, у него дома, решая это, пока он, до предела – как никогда – напрягая все душевные силы так, что замедлялось дыхание, ждал завершения ее акта.
– Существует только одно условие, которое может спасти тебя от моего выбора.
– От твоего выбора в пользу моей уступки тебе?
– Да. – И она кивком указала на конверт, лежавший на столе. – В пользу твоей уступки его мне.
– И какое же это условие?
– Твое слово чести, что ты не влюблен в память о ней.
– О!.. в память о ней!
– Ах, – Кейт высоко подняла руки. – Не нужно говорить мне, что такого и быть не может: со мной, на твоем месте, вполне могло бы быть. А ты как раз очень для этого подходишь. Память о ней – твоя настоящая любовь. Другая тебе не нужна.
Деншер слушал ее молча, замерев; он внимательно вглядывался в ее лицо, но оставался совершенно недвижим. Затем сказал только:
– Мы поженимся через час, имей это в виду!