– Спасибо, – ответила Кейт на слова Деншера о ее свободе, в ту минуту, однако, не предпринимая никаких действий в связи с этим. Благом, по крайней мере, оказалось то, что их ироничность осталась позади, и в следующий долгий момент само их понимание этого очистило атмосферу.
Результатом стали последовавшие вскоре слова Деншера:
– Ты должна ясно сознавать, что произошло как раз то, ради чего мы действовали с тобою вместе.
Кейт, однако, восприняла сказанное им так, словно это было не более чем банальность: она снова была занята собственными мыслями.
– Неужели это действительно правда – потому что, если это так, это невероятно интересно, – что у тебя даже не возникло любопытства к тому, что она для тебя сделала?
– Хочешь, я по всем правилам принесу тебе в этом клятву?
– Нет. Только я этого не понимаю. Мне представляется, на твоем месте…!
– Ах, – не смог он ее не прервать, – что знаешь ты о моем месте?! Прости, пожалуйста, – спохватился он тут же, – но мои предпочтения как раз те, какие я уже высказал.
Тем не менее у нее в следующий миг возникла любопытная мысль:
– Но разве эти факты не будут опубликованы?
– Опубликованы? – переспросил он.
– Ну да, не появятся ли они в газетах?
– О, ни за что! Я узнаю, как этого избежать.
Казалось, это решило дело. Но в следующую минуту Кейт высказала настойчивое утверждение:
– Ты жаждешь избежать всего вообще.
– Всего вообще.
– И разве тебе не интересно получить более определенное представление о том, от чего ты просишь меня помочь тебе отказаться?
– Мое представление об этом вполне меня удовлетворяет. Я готов поверить, что деньги там вовсе не малые.
– Ну вот ты и попался! – воскликнула она.
– Если она намеревалась оставить мне памятный дар, – спокойно пояснил Деншер, – он никак не мог оказаться скудным.
Кейт подождала немного, вроде бы не зная, как лучше это сказать.
– Он вполне ее достоин. Он таков, какова была она сама – если тебе помнится, как мы однажды об этом говорили.
Он колебался, словно они говорили много всякого разного, но ему все же вспомнилось одно.
– Грандиозно?
– Грандиозно. – Чуть заметная улыбка – такая мимолетная – мелькнула на ее губах, исчезнув прежде, чем первые признаки слез, чуть более несомненные, стали заметны в его глазах. Глаза его наполнились, но это лишь заставило Кейт продолжать. Продолжила она очень мягко: – Мне кажется, дело, должно быть, на самом деле в том, что ты боишься. Я хочу сказать, – пояснила она, – что тебе страшно осознать всю правду. Если ты и без этого ее любишь – чего же больше ждать от тебя? И ты испугался. Но это ведь чудесно, что ты влюбился в нее.