— Я слышал.
— И что произошло в особняке?
— Да, я разговаривал кое с кем.
Он устремил взор в далекое прошлое.
— Стая волков…
— Простите?
Он сцепил руки.
— Видеть гибель мужа, разорение дома. Быть изнасилованной, месье. Униженной. Изгнанной. Она обратилась ко мне за утешением. Вы понимаете?
— Конечно.
Доктор Раймон беспокойно заерзал. Он опустил кота на пол и стал уговаривать его попить еще молока. У меня появилась возможность осмотреть комнату: в ней, как и во многом другом во Франции, проглядывалось что-то неуловимо знакомое и в то же время совершенно чуждое, что — я не мог сразу определить. Я пробежал глазами по книжным полкам, трем плетеным корзинам для бумаг, галерее дипломов в рамках, креслам, высокому комоду, умывальнику, пустому камину. Я перевел глаза на ближайший ряд книг — многие из них на английском. Ряд за рядом, все они посвящены сексуальным проблемам: «Элементы сексуальности», «Отклонения», «Сексуальная вина и репрессии», «Формы сексуального поведения», «Сексуальное влечение», все в таком же духе. Теперь я понял смысл таблички на входной двери.
Он заметил мой интерес и отогнал кота. Потер глаза под очками.
— А что же случилось с мадам Сульт?
— Вы желаете знать, что случилось с мадам? Она стала отшельницей.
— И затем дети погибли во время пожара?
Он рассматривал какие-то бумаги на столе.
— Да, месье.
— А у нее еще были дети?
Раймон покачал головой:
— Нет, месье.
— Но вы лечили ее?
— Меня вызывали. У меня был кое-какой… опыт в проблемах, возникающих с детьми. В известной области человеческих отношений. — Он показал рукой на библиотеку. — Месье, я занят. Вы ведь пришли не для консультации.
Занятым он не выглядел — просто старым и уставшим. Я попытался завоевать его симпатии. Рассказал о том, при каких обстоятельствах мы нашли дом, как появился Ле Брев и показал мне поляну в лесу, о фактах, которые узнал о его бывшем напарнике Элореане, о сценах, разыгравшихся после захвата особняка Сультов, свидетелями которых стала мать Нинетт.
Раймон внимательно выслушал меня, склонив голову набок, как верный пес, затем медленно произнес:
— Я не уверен, что прошлое имеет к этому отношение.
— Но такая вероятность существует?
— Кто знает, месье?
— Смерть детей Сульта была случайной?
— Не могу сказать точно, но кое-что сообщу. Эти дети были очень нервными и легко возбудимыми. Их изолировали.
— Они не ходили в школу? Никакого частного преподавателя?
Он покачал головой:
— Никакого. Только мадам. — Он заколебался, будто хотел еще сказать что-то, затем решил промолчать. — Их жизнь была, как бы точнее сказать… иллюзия. Они были… ненормальны.