В этот военный коллектив я был включен в 1984 г. в качестве представителя Главного управления военной контрразведки страны. Это накладывало на меня определенные дополнительные обязанности, которые при этом не освобождали меня от роли куратора особых отделов ОКСВ. Каких-либо указаний или просто рекомендаций относительно моих функциональных обязанностей высказано не было, да я и не выезжал по этому поводу в Москву. Распоряжение получил по аппарату ВЧ-связи, находясь в Кабуле. Предстоящие задачи моей деятельности меня не смущали, а вот вопросы протокольного порядка, соответствующие деятельности этой группы с ее солидными специалистами военного дела, были мне не всегда ясны. Они-то и заставляли меня иногда сомневаться, правильно ли я поступил в том или ином случае, подвергать рефлексии свои действия и самому же давать ответы на эти вопросы. К тому же маршал, добросовестно расписывавшийся под моими информационными справками, ни разу меня не поправил, но именно это меня и смущало.
Забегая вперед, отмечу, что «задание» своего главка я выполнил благодаря прежде всего руководителю оперативной группы. Его личный пример, поведение в сложных ситуациях, высокая работоспособность, жизненный и военный опыт сыграли при этом решающую роль. Например, о его корректности можно судить и по такой форме обращения. Когда возникала необходимость вылетать в какой-либо гарнизон, он говорил об этом не в императивной форме, а буквально так: «Завтра в шесть утра я вылетаю в Кундуз. А каковы ваши планы?» Ну что тут скажешь?
Оперативная группа размещалась на правах гостей правительства Афганистана во дворце Чихиль-Сутун, расположенного на окраине Кабула. Я занимал отдельную комнату с аппаратом ВЧ-связи. Кроме нас и обслуживающего персонала из числа афганских граждан, охраны из 103-й воздушно-десантной дивизии, в этом дворце никого не было. А предназначен он был для приема и проживания высоких иностранных гостей. Вокруг дворца были минные заграждения. Свою работу я планировал сам.
Перед тем как официально представиться маршалу, я посетил апартаменты его адъютанта, переводчика и военного советника (они жили в одном помещении), с которыми у меня установились добрые отношения. Само представление произошло в благоприятной обстановке, однако моя деятельность в группе не затрагивалась.
Накануне обеда начальник штаба оперативной группы генерал-полковник В.И. Шкутов сказал мне, что мое место за общим столом третье справа от маршала. На мой вопрос, а как я это узнаю, если его не будет, он ответил: «У маршала самое высокое кресло». Маленькую часть протокола, касающуюся обеда, мне сообщили, но, как оказалось, это было далеко не все.