За тобой закрепилась твердая репутация одной из сильнейших учениц, так что вряд ли, учитывая обстоятельства, нам не пойдут навстречу.
Готовься
Сантрэн».
Игнорируя побуждение разорвать письмо на тысячу мелких клочков, заставить его вспыхнуть и навсегда исчезнуть из этой реальности, я аккуратно сложила его пополам. Потом ещё пополам. И положила под подушку.
Я не испытывала гнева. Того, от которого перед глазами начинает колыхаться алая пелена, от которого хочется нестись вперед, сломя голову, не разбирая дороги. Хочется драться, дерзить и кусаться. Нет. Я понимала, что бежать некуда. Передо мной глухая стена из толстенного кирпича. И стене, в общем-то, все равно, даже если в истеричном припадке я размозжу об неё голову. Стена будет продолжать стоять, по-прежнему глухая и серая.
Это должно было случиться ещё два года назад. В день моего семнадцатилетия.
Но Дик*Кар*Стал молчал.
Молчала и Сантрэн.
Внешняя политика между Фиаром и Эдонией была сложной и неоднозначной, отношения шаткими. Мы балансировали на грани войны, но пока обходились мелкими стычками.
Что изменилось? Что могло поменять расстановку сил на политической доске? Почему ненавистная корона вновь поднимается над моей злосчастной головой, в коей не было ни одной властолюбивой мысли?
— Одиффэ?
В открывшемся дверном проеме сверкнули золотистые локоны Сиэллы.
— Ты здесь?
Легкие шаги приблизились и затихли.
— Ты в порядке?
С тихим шепотом полог распахнулся, открывая взгляду очаровательное личико фарфоровой куклы, с мягкими сияющими глазами и золотистыми локонами.
Я подвинулась, освобождая место рядом с тобой.
Золотая девочка осторожно присела на краешек ложа рядом со мной:
— Я хочу знать, почему ты не пришла к Эллоиссенту в лазарет? Он ждёт тебя.
Я молчала.
— Почему? — настаивала Сиэлла на ответе. — Как ты можешь быть такой бездушной? Словно ничего не происходит… ты знаешь, что он чуть не умер?
— Ну и что?
— Ну и что?! — Сиэлла ушам своим, видимо, не верила. — Как это: «Ну и что»?
— По-твоему, я должна волноваться? Он провожал очередную девицу легкого поведения, нарвался на очередную драку и получил в очередной раз по заслугам. Я не стану из-за этого лить слёзы.
— Одиффэ, тебе наговорили….
— Мне не наговорили. И, если тебе интересно, именно я отправила твоего дорогого братца на больничную койку.
— На самом деле мне не интересно, — скривилась Сиэлла. — Он негодяй. А ты… ты садистка.
— Вообще-то, если меня не злить, я, пусть и не белая, зато пушистая. Но у того, кто заставит меня всерьёз разозлиться, есть все шансы об этом пожалеть.
— Что-то незаметно, чтобы Эллоиссент раскаивался…