— Бедная маленькая принцесса! Значит, ты не хочешь править миром? — надувшись, спросил он.
Я оттолкнула его руку:
— Всего семь минут. И на моем месте был бы ты. А я в одиночестве с удовольствием занималась бы глупыми писульками, а не дурацкой бумажной работой. И вообще, Отбор... Неужели тебе непонятно, какой это кошмарный ужас?!
— Но как тебя угораздило так вляпаться? Мне казалось, что Отбор — дела давно минувших дней.
Я выкатила на брата глаза:
— Отбор не имеет ко мне абсолютно никого отношения. Что самое неприятное. Папа чувствует растущее недовольство в обществе, и ему надо как-то отвлечь народ. Арен, дела действительно обстоят неважно. Люди разрушают дома и бизнес. Есть погибшие. Папа не вполне уверен, откуда ветер дует, но, по его убеждению, это дело рук представителей нашего с тобой поколения, а именно людей, родившихся в посткастовом обществе.
— Ума не приложу, чем плоха жизнь без лишних ограничений, — скривился брат.
Я замолчала, задумавшись. Как можно объяснить то, о чем остается только гадать?
— Ну, я выросла с осознанием того, что в один прекрасный день стану королевой. Вот такие дела. И никакой альтернативы. А ты всегда знал, что у тебя есть выбор. Ты мог стать военным или послом, в общем, делать, что душе угодно. Но вот что было бы, если бы все обстояло ровно наоборот? Если бы возможности, на которые ты рассчитывал, оказались для тебя закрыты?
— Что? — наконец-то врубился брат. — Выходит, людей по-прежнему отказываются принимать на работу?
— Тут и работа, и образование, и деньги. Я слышала, родители запрещают детям вступать в брак из-за былой принадлежности к определенным кастам. Все идет не так, как планировал папа, и ситуация практически вышла из-под контроля. Ну и как, спрашивается, заставить людей поступать по справедливости?
— Значит, папа сейчас собирается разработать новый план действий? — с некоторой долей сомнения поинтересовался Арен.
— Да, а я буду служить дымовой завесой, чтобы отвлечь внимание, пока он не найдет выход из положения.
— Что ж, это куда разумнее, чем обыгрывать внезапно вспыхнувшие у тебя романтические чувства, — хмыкнул Арен.
— Брось, Арен, — покачала я головой. — Меня не интересует замужество. Тогда о чем речь? Ведь остаются же некоторые женщины одинокими.
— Да, но от этих женщин никто не ждет рождения наследника трона.
— Так помоги мне! Скажи, что делать? — пихнула я брата в бок.
Он впился в меня глазами, и я сразу увидела, ведь брат был для меня словно открытая книга, что он понял, насколько я напугана. Я не чувствовала гнева или отвращения. Ярости или злости.