— Может, принести еще масла? — робко предложила я.
— Заткнись, Идлин!
Положение спас проходивший мимо шеф-повар.
— Поверните налево, поставьте на триста пятьдесят градусов.
Кайл тут же повернул ручку, причем с таким видом, словно хотел сказать, что ученого учить — только портить.
Я покосилась на Фокса с Бурком. Бурк, взяв на себя роль неофициального лидера, громогласно отдавал приказы. Фокса, похоже, это нисколько не трогало. Он смеялся и шутил как ни в чем не бывало. Они с Бурком то и дело на нас оглядывались, а Бурк даже пару раз нам подмигнул. Генри с Эриком трудились молча, причем основную часть работы, естественно, взял на себя Генри, а Эрик был на подхвате.
Генри засучил рукава рубашки, штаны у него побелели от муки, но, что меня приятно удивило, ему было наплевать. Как, собственно, и Эрику, который тоже успел перепачкаться в муке.
Я подняла глаза на Кайла, уткнувшегося в кулинарную книгу:
— Эй, я сейчас вернусь.
— Ладно, — легко согласился он, поскольку ему было не до меня. Он старался привлечь внимание шеф-повара.
— Хорошо смотритесь, мальчики, — сказала я, поравнявшись с Фоксом.
— Спасибо. На самом деле это даже что-то типа релаксации. Дома мне особо не приходилось готовить. По крайней мере, не так. Но теперь я уже жду не дождусь, когда мы сможем снять пробу. — Фокс на секунду запнулся, пытаясь снова войти в нужный ритм.
— Вы получите такую спаржу, что просто пальчики оближешь, — пообещал Бурк.
— У меня уже слюнки текут, — ответила я, направляясь к другому концу стола.
Эрик поднял глаза и приветливо улыбнулся:
— Ваше высочество. Ну и как там ваш обед?
— Ничего хорошего, — ответила я, и он, ухмыльнувшись, перевел мои слова Генри. У обоих руки были по локоть в муке. Плошки с корицей и сахаром уже стояли наготове. Я ободряюще улыбнулась. — Что ж, выглядит многообещающе. Эрик, а вы тоже умеете готовить?
— Ну, до профессионала мне еще далеко. Но я живу один, поэтому привык кашеварить сам, и мне нравится традиционная свендейская кухня. Она моя любимая.
Эрик повернулся к Генри, и, судя по тому, как просветлело лицо Генри, говорили они сейчас именно о еде.
— Ой, да! Генри как раз рассказывал о супе, которым его всегда кормят, когда он болеет. Туда кладут картошку, рыбу... Ой!.. Когда я об этом думаю, то сразу начинаю скучать по маме.
Я улыбнулась, пытаясь представить, как Эрик в одиночестве пытается соорудить то, что готовила ему мама, а Генри на кухне ресторана вспоминает семейные рецепты. Правда, меня слегка беспокоило, что Эрик ощущает себя здесь изгоем. Хотя он всегда и старался дистанцироваться от Избранных. Он одевался по-другому, ходил не так торопливо и даже держался более скромно. И теперь, глядя, как Эрик общается с Генри, таким добрым и таким хорошим, что у меня не хватало мужества его прогнать, я даже радовалась присутствию Эрика. Ведь Генри приходилось вдвое труднее, чем остальным, а Эрик словно дарил ему частичку родного дома.