Я судорожно придумывала, как мне выкрутиться из неловкого положения.
– Она… заставила меня его расставить.
Он взглянул на мое платье, потом на меня.
– Ты здорово потрудилась.
Мы подошли к столу и поставили кувшины. Мария Джонсон увидела тебя и стала теребить завязки чепчика.
– Мистер Уайтинг, до обеда еще целый час, вам надо вернуться к работе, – сказала она. – А мы посмотрим, как вы нагуливаете аппетит.
Твой взгляд скользнул по смоляным кудрям, выбившимся из-под белого чепчика. Ты слегка приподнял шляпу, улыбнулся всем девушкам и удалился. Мария с Юнис, не отрываясь, смотрели тебе вслед. Я глубоко вздохнула и привалилась спиной к грубо вытесанной стене нового дома Олдрузов. Лотти поймала мой взгляд и улыбнулась, я с облегчением выдохнула.
Теперь я знала, что ее парень – не ты.
Это был последний раз, когда я с тобой разговаривала, последний раз, когда Лотти улыбалась.
На кленах появились первые красные листья. Утренний воздух был морозным.
Я видела на ветке ивы и наблюдала за деловито снующими бурундуками. Белка на верхней ветке сердито зацокала на меня, демонстрируя зубы, и замерла, как будто в ожидании ответа.
Золотистые лучики солнца играли на бледных листьях. Во всех проявлениях этой осенней красоты я видела тебя.
Силой ты пошел в отца, но лицо было мамино, только более мужественное и загорелое.
Я помню ее. Она была такой красивой, что молоденькие девушки ей завидовали, такой утонченной, что это даже вызывало раздражение у старух. Такой одинокой, что поддалась искушению и ушла куда-то на запад с темноволосым путешественником, остановившимся в вашем доме на постой. Пастор Фрай еще полгода после этого поминал в проповедях седьмую заповедь.
Священник тоже не мог отвести от нее глаз.
Ты скучал по маме. Ее уход всего за одну ночь сделал тебя старше, оставив горькие складки на твоем лице.
Но был еще один человек, которому ее уход причинил еще большее горе. Этот человек стал главной трагедией твоей жизни.
Я никогда не воспринимала его как твоего отца. То есть я знала, что он им является, но никогда не верила. Никогда не замечала никаких кровных уз, связывающих вас. Я видела только безумие, которое душило его.
Твой отец умер в тот день, когда весь город решил, что это случилось. Из его праха возник мой тюремщик. Два совершенно разных человека, не похожих друг на друга.
На следующее утро после расчистки участка, в развилке ветвей моей ивы я кое-что нашла. Это был маленький букетик цветов, перевязанный пшеничным колоском.
Я схватила его и побежала к дому, светясь от надежды, мечтая о тебе со всем девичьим пылом.