— Корысть есть. Под Казань, ты знаешь, тысяча от Кудеяра ребят ходила. После похода сотни четыре прощение получили, по Волге расселились. И тут, если опалу с ребят снимут, многие на казачье поселение с охотой пойдут.
— Ты думаешь, и с тебя государь опалу снимет?
— С меня не снимет. Не обо мне речь, о ватажниках пекусь. Вон губные старосты как судят: кудеяровец попался, сразу в петлю! А может, вся вина этого ватажника, что бежал от несправедливости управителя барского.
— Да ежели страха не будут иметь, все холопы разбегутся. Вон, смотри, твоя дружина была бы без страха такая слаженная?
— Эх, Федор Захарович, страх страху рознь. Моих дружинников я никогда пальцем не тронул. Да и ты в Туле и под Казанью разве плетью людей на врага гнал?.. Сейчас разговор не про то у нас. Под Тулой, помнишь, предлагали тебе казачьим атаманом — полутысячником быть. А я предлагаю атаманом полтьмы.
— Чего-то я не пойму тебя, Юрий Васильич. Какие казаки?! Почему я?
— Потому, княжич Федор Захарович, что мне доподлинно известно: главным засечным воеводой будешь ты. И знаю я, что обездоленные люди тебе довериться могут, ты их не подведешь. А таких же ватажников под Казанью сам государь казаками назвал. Мои люди воинскому делу обучены, по доброй воле идут биться с татарами. А после боя оставшиеся в живых сядут здесь на Рясах мирными казачьими станицами.
— Все просто у тебя, Юрий Васильевич! А как мне быть? Тульскому наместнику прямо объявить, что, мол, у Кудеяра в гостях был, там и договорились.
— Нет, наш разговор должен остаться между нами. Я к весне отберу людей, одену более-менее, вооружу, сколочу десятки, сотни, тысячи. Поверь, это мне не так просто сделать, многие атаманы будут против, хороших ребят отговаривать станут. Но дело правое, я настою на своем. В начале лета зашевелятся крымчаки. Мы пощиплем их передовые отряды, потом тысячи придут к тебе на засеку, станут целовать крест...
Юрше не потребовалось долго убеждать Федора, тот сразу увидел выгоду предложения. Обговорив кое-какие условия, дал свое согласие добром встретить ополчение ватажников. Потом сказал:
— Мне о Кудеяре другое говорили. Будто он, назвавшись старшим братом царя, пойдет войной на Москву отбирать престол. А вижу я другое.
— Горячие головы и у нас есть, и разное советовали. Однако ж верю, что в выгоде все останутся, если станут ватажников считать стражами украйны, казаками, а не ворами и татями. Да и для Отчизны прямой резон, ведь основное войско в Ливонии, татары об этом знают и смело сунутся, а тут мы! Давай осушим за то кубки. Будь здоров, княжич!