— И ты здравствуй, Юрий Васильевич!
— Еще, Федор Захарович, одно. Ведомо мне, что от твоего имени мужиков секут, будто они сено взяли. А сено мои ватажники потянули. Если в деньгах нуждаешься, оплатить могу, а мужики тут ни при чем.
— Значит, Кудеяр, о моих мужиках заботишься? Ладно, денег твоих не надо, мужиков скажу, чтоб не трогали.
— Спаси Бог тебя, княжич. И еще. Намедни попался тебе ватажник. Дознались твои люди, что он кудеяровец, и тут же повесили. Так вот прошу, поймаешь еще кого, накажи, закабали, наконец, это твое право, другой раз попадаться не будет, а вешать не надо. Едва сдерживал моих, атаманы хотели порушить твою крепостцу.
— Вроде пугаешь меня?
— Зачем пугать? Соседи мы, ссориться не с руки нам.
— Хорошо, хоть Разбойным приказом указано — не щадить.— Разбойный приказ далеко, а мы бок о бок живем, и нас тут немало. Ну вот, у меня все, княжич.
— Раз с тобой встретились, Юрий Васильевич, дозволь и тебя спросить. Таисию Прокофьевну вспоминаешь или забыл? Где она теперь, знаешь?
— Не забыл... Ежели что про нее знаешь, скажи, — уклонился Юрий от ответа.
— Года два назад тому был я в Москве. Узнал, что ушла она в монастырь. Съездил в Суздаль. Был в девичьем монастыре, там Таисия, в иночестве Тавифа, приняла схиму. Много лет не говорит ни с кем. Теперь будто болеет сильно. Так из гроба и не встает.
Юрша в ужасе перекрестился:
— Господи помилуй! Ты это точно знаешь?
— Знаю, она уж лет пять там.
Дальнейший разговор плохо ладился. Юрша не мог понять, что случилось в Суздале, что это за схимница, скрывающаяся под именем Таисии? Федор заметил рассеянность Юрши.
— Ну что, может, дозволишь уехать?
— Давай на дорожку по кубку пригубим. Да я провожу тебя.
С полверсты ехали рядом, стремянные Фокей с Тишкой впереди. Федор оглянулся и спросил:
— Чего-то я старосту не вижу. Где это он?
— Насчет старосты учти, он на мужиков злобствует. Так вот его мои ребята поучили слегка. Он теперь с неделю в седло не сядет. В Дубовку пешком пустили.
— Сердитые ребята у тебя!
— Сердитые. Спуску не дают. Я же говорил, соседи мы, по- соседски и жить должны, без ссоры.
— Ссориться не будем, обещал. А вот учить меня, как людишками управлять, не следует.
— Ребята не тебя, а твоего старосту поучили малость. За то, что мздоимец, мужиков обирает, мордует почем зря. Всего ты не знаешь. Приструнь его и мужиков спроси, они тебе расскажут.
Разговор увял. Юрша остановил коня:
— Ну что, прощай, Федор Захарович. Благодарствую за откровенные слова.
— Прости и ты, князь Юрий Васильич, если что не так. Доведется ли еще увидеться?