— О Ванессе, — честно ответил Стар.
— Она хорошая девочка, — тихо проговорила Вия. — Но одержимая. Нельзя вставать между одержимым и его страстью — ни для кого не будет ничего хорошего. Тут слишком много одержимых, мой господин. Думай о вопросе, который хочешь задать и об ответе, который хочешь получить.
Стар кивнул. Вия слегка коснулась бубна.
Нет, она не била в него. Она лишь слегка ударяла кончиками пальцев, склонив голову в сторону, будто прислушивалась. Тугая кожа тихонько гудела, и казалось, что этот низкий удивительный гул рождается где-то далеко… за высокими горами, за глубокими долами, за белыми снегами, в нескольких днях пути на полночь и на восход… Стар как будто спал — и как будто не спал. Он видел глаза Вии, темные в темноте.
«Я пришла к вам, — говорила Вия, — пришла такая, как есть: слабая, неискусная, без сил и без мыслей. Пришла припасть к вашей мудрости еще раз, если только пустите…»
Тихо гудел бубен. Без насмешки, без отказа. Спрашивай, раз пришла, гудел бубен. Тот, кто однажды пил из родников Анарги, тот, кто видел в снах пустоши и тропы, кто собирал тысячу и семь трав на горных лугах Караймы, тот всегда наш, тот никуда не уйдет отсюда. Но на что тебе ответы?
Как наяву видел Стар пещеру с низким потолком, малый бездымный костерок, нестарого — или не выглядящего старым человека перед костром. Перед человеком бубен. Вот он кидает в костер щепотку каких-то трав, и пламя становится зеленым.
«Ответы нужны не мне, а этому рыцарю, который пришел сюда с открытым сердцем. Грядут ужасные дела; мы хотим узнать, чему мы можем помешать, а чему — помочь. Для этого я хочу узнать… Наш мир — суть три части: земли богов, земли людей и нижние земли. Почему нижние земли погружаются в воду?»
Почему она спрашивает так? Стар хочет узнать про Драконье солнце… отчего про это?..
Но сейчас нет возможности перечить Вии, и Стар слушает, и быстрые мысли проносятся у него в голове, и он понимает: нет, все правильно! В сердце вспыхивает благодарность: Вия говорит то и тогда, что нужно сказать — она идет от самого истока и помогает ему понять глубже. Как же хороша все-таки эта молчаливая девочка-женщина, как горит ее душа!
Человек складывает руки на коленях. Руки его лежат спокойно. Он говорит и не говорит, тени слов колышутся на стенах пещеры.
Как погружается в воду нижний мир, так и мир людей испытает это на себе. Станет меньше детей, меньше радости, странные существа появятся на странных дорогах. И не будет никого, кто предостерег бы людей, потому что почти не осталось сведущих.