, уши. Можно было подумать, что он без сознания, если бы не растёкшаяся под ним тёмно-красная лужа. Из груди его жутким подобием осинового кола торчал обломок трубы, оттуда лениво вытекала струйка беловатого газа. Осока, перепрыгнув через убитых, склонилась над пленником. Сделала резкий жест, будто собиралась ударить ладонью ему в переносицу. Френц Бака дёрнулся и открыл мутные глаза. Схватив его за грудки, тогрута с лёгкостью поставила его на ноги, произнесла жутким замогильным голосом:
— Туда! Беги!
Он побежал на подгибающихся ногах, повизгивая, как перепуганный щенок. Мы – следом.
— Быстрее! — Осока обращалась уже ко мне. — Их здесь ещё полно!
"Что вы там возитесь, скорее, улетаем!" – вторила в ухо Падме.
— Да вы сговорились обе! — буркнул я, стараясь, чтобы не услышала Осока. — Трапом – к двери!
"Не учи учёную. Уже развернулась".
"Амидала" стояла – нет, висела с убранными опорами – почти упираясь в стену реверсными механизмами плазменных движков. Едва мы миновали заднюю турель, плазмопушки открыли огонь вдоль коридора: похоже, там кто-то появился в пределах видимости. Ангар справа от нас горел. Валялись сорванные с кронштейнов истребители, чадили обломки "Скипрэев", а в грузовиках у дальней стены что-то отрывисто трещало и взрывалось. Знатно порезвилась здесь моя кузина, нечего сказать! Рампа, должно быть, закрылась за нами за мгновение до того, как корабль проколол силовую стенку и оказался в вакууме.
— Какой смышлёный у тебя корабль, — покачала головой Осока. — Не ожидала.
— Ага. И с характером. Чуть что не по ней, может и за борт выставить.
Осока решила, что я шучу, засмеялась… и поморщилась. Только тут я увидел, что платье на её бедре расползлось от бластерного выстрела, и в прорехе размером с ладонь чернеет ожог.
— Ты ранена? И молчишь?
— Да пустяки, заживёт, как на джедае. Этот Фартман, он нагаи, они телепаты, с ними непросто… Ты что? Пусти!
Последнее было вызвано тем, что, пинком втолкнув бывшего замминистра в кладовку левого борта – много чести снова позволять ему свинячить в каюте – я подхватил её на руки и понёс в медотсек.
— И не подумаю! — твёрдо сказал я.
— Надо, хотя бы, посмотреть, куда мы летим!
— Нормально летим. А осмотреть сначала нужно тебя.
Осока притихла, но лишь до медкапсулы.
— Я сама, — заявила она медицинскому дройду, когда тот протянул манипуляторы, собираясь убрать с краёв раны остатки одежды.
— У Вас нет медицинского образования, — отвечал дройд Герхард, не менее самостоятельный, чем корабль. — Поэтому лежите, пациентка, и делайте то, что говорит врач.