— Хорошо, — тихо пообещала я.
Действительно, что-то я осмелела чересчур. А может, это у меня так выражался протест против того, что моя семья — и я, и Наташа, и мои родители с мальчиками — были вынуждены переселиться в Империю.
— Забери меня отсюда, — подняла я глаза на Ричарда.
— Хорошо, любимая, — прикоснулся он губами к моим волосам.
В последнее время мы сбегали ото всех в крошечный домик посреди вечного леса. Я все хотела спросить у него, где мы и как он нашел эту избушку… Но стоило оказаться наедине, как все вопросы, мысли и переживания прятались — а появляться снова стеснялись….
Оставалась только наша дикая, какая-то отчаянная страсть. И мы отдавались ей так, будто виделись в последний раз. Ричард не разговаривал ни о свадьбе, ни о будущем. Мы вообще старались не разговаривать, наверное, оба боялись, что любым неосторожным словом можно уничтожить тот хрупкий мир, который установился между нами.
Мы просто делали шаг навстречу друг другу — один маленький, осторожный шажок… А потом…Потом мы смотрели друг другу в глаза и время исчезало, а пространство плавилось в затерянной избушке непонятно где.
Мы уже перестали стонами — моими — и рычанием — его — пугать окрестную живность. И теперь просто молчали. Нам было уютно. Обнявшись, мы слушали лес, который, казалось, по-доброму и чуть насмешливо слушал нас.
Я уже начала дремать, когда Ричард тихо проговорил:
— А ты помнишь…
— Танго?
— Да, — он легонько коснулся меня губами.
— Это было волшебное место…Мы еще будем там?
— Просто побывать там можно — Ричард гладил мои волосы, но говорил куда-то в пустоту — но попросить решить твою проблему — нет.
— Почему?
— У мага есть только один шанс за жизнь спросить у Пустоты совета. И попросить совершить чудо.
— И ты потратил этот шанс? — я посмотрела ему в глаза, и не увидела там и тени сожаления — а вдруг в твоей жизни случится что-то более важное?!
— Самое важное в моей жизни — ты… — и он сменил тему. — Мне понравилось, как ты вчера пришла ко мне на совещание.
Пальцы легонько стали поглаживать мою спину, вспоминая, должно быть, наш обоюдный взрыв страсти, который за этим вытаскиванием с совещания и последовал.
— По-моему, мне все позавидовали.
Он чуть прикусил мне мочку уха, потом стал целовать шею.
— На самом деле, я пришла к тебе ругаться. Потому что ты скрываешься от моих журналистов. И нарушаешь все договоренности!
Надо же — у меня хватило сил на такую длинную фразу.
— По-моему, это было эффектное появление. И его запомнят, — довольно сказал он.
— Это ты превратил деловой разговор в…непонятно что!