– В международном трибунале по Руанде, в городе Аруша в Танзании, хватает свидетельских показаний, которые описывают, как проходил геноцид в пригороде Макузы в мае 1994 года.
Анника удобнее устроилась на диване.
– Там убили много тысяч человек, изнасиловали немереное количество женщин и маленьких девочек, юношей заставляли есть собственные яички…
Она приложила руку ко рту и отвернулась к стене.
– Отсюда, пожалуй, его неестественно высокий голос, – продолжил Халениус тихо.
– Я не хочу этого знать, – сказала Анника.
– У него была сестра во Франции, самая старшая из всех детей в семье. И она покинула Кигали уже осенью 1992 года. Работала нелегально на текстильной фабрике около Лиона и явно скопила немного денег. Именно она платила за его учебу в университете Найроби, почти до самого последнего семестра.
– Как жаль, что она не продолжила делать это, – пробормотала Анника.
– На фабрике случился пожар, и она сгорела вместе с ней. Аварийные выходы оказались заблокированными, отсутствовали какие-либо средства пожаротушения. Макузе пришлось прервать обучение. Но он не вернулся в Руанду, а отправился в Сомали.
Анника встала с дивана, зажгла люстру на потолке и все декоративные светильники на окне.
– Когда случился пожар? – спросила она и забрала свой компьютер из детской комнаты.
Провод для подключения к Интернету волочился за ней, извиваясь как змея.
– Примерно пять лет назад, – уточнил Халениус.
Анника набрала в Гугле factory fire lyon[25], и ей пришлось повозиться, прежде чем она нашла то, что искала. Само событие явно считалось заурядным. По информации Внешней службы Би-би-си, шесть швей сгорели заживо, двадцати восьми удалось спастись. Предприятие шило фирменные сумочки, стоившие в бутиках десять тысяч крон за штуку и имевшие маркировку Made in France. Сестра Макузы и другие спали там же в фабричных помещениях. Они не успели выбраться наружу. Все умершие были нелегальными мигрантами, шесть из сотен тысяч в Западной Европе, которые жили на положении рабов, людей, приехавших туда ради лучшей жизни и залезших в огромные долги, лишь бы оплатить себе поездку в старый свободный мир.
В статье отсутствовали какие-либо фотографии.
– Это, конечно, не может служить оправданием, – сказал Халениус, – но хоть что-то объясняет.
Его мобильный ожил, и Аннике сразу стало очень холодно, словно она почувствовала беду. Он исчез в спальне, подсоединил телефон к записывающей аппаратуре и разговаривал тихо, как всегда делал, когда ему звонили из JIT в Брюсселе, из задействованных в истории разведслужб, другие переговорщики или люди из Государственной криминальной полиции. Сейчас он разговаривал по-шведски, поэтому, скорее всего, речь шла о последних.