– Послушай, он явно немолод. Где ты нашла его? В историческом музее?
– Ужасно смешно, – огрызнулась Анника, подтащила к себе компьютер и подключила к нему свое устройство. – Сейчас остается присоединить его к обычному телефону или мобильнику – и все готово.
– Ты хочешь сама общаться, когда позвонят?
Анника посмотрела на свой компьютер. Еще крепче вцепилась в спинку кресла.
– А ты уверен, что они позвонят?
– Иначе мы останемся не у дел. Единственный шанс – вести переговоры, и кто-то должен это делать.
Анника смахнула волосы с лица.
– О чем мне стоит заранее подумать?
– Запиши разговор, делай пометки для себя, фиксируй все специфические требования, инструкции и комментарии. Покажи, что ты очень серьезно относишься к ситуации. Попытайся создать некий код, который сможешь использовать при следующем контакте с целью убедиться, что общаешься с тем же человеком. Это крайне важно. И попытайся добиться определенного времени для следующего разговора. Но ты не должна ничего обещать, ни в коем случае не говори о деньгах и не угрожай, не вступай в конфронтацию, не будь подозрительной и нервной, и никаких слез…
Анника села.
– Что они скажут?
– Тот, кто позвонит, будет давить и угрожать. Он – чаще всего в такой роли выступают мужчины – потребует фантастическую сумму, которую надо будет передать в очень узкие временные рамки. Цель – заставить тебя выйти из равновесия и согласиться на требование, от которого ты позднее не сможешь отступить.
– Как эта французская женщина, – констатировала Анника. – Какова альтернатива? Ты возьмешь разговор на себя? Сам занимался подобным раньше? Прошел курсы в ФБР?
Халениус посмотрел на нее:
– Я могу сделать это, или Ханс, или Ханс Эрик…
В то самое мгновение входная дверь открылась, и Калле с Эллен ввалились в прихожую.
Халениус кивнул ей: «Сделай это».
Анника поймала в свои объятия сразу их обоих, целовала и обнимала, щеки у детей были красные и холодные, как замороженные яблоки. Она сняла с них куртки и шарфы, спросила Эллен, где ее варежки, и получила в ответ «нету», а потом терла холодные пальцы детей и согревала своим дыханием.
– Еда будет после детской передачи, но сначала я хотела бы кое о чем с вами поговорить.
Уголком глаза она видела, как Джимми Халениус подсоединил домашний аппарат к ее магнитофону. Он стоял в гостиной с ним, телефоном и компьютером Анники в руках и широко улыбался детям. Верхняя пуговица его зеленой рубашки была расстегнута, а волосы торчали во все стороны.
– Привет, – сказал он. – Меня зовут Джимми, и я работаю с вашим папой.
Калле замер и подозрительно уставился на статс-секретаря.