Крик боли и ярости прорезал общее молчание. Какая-то женщина, растолкав горожан, бросилась к лежащему телу:
— Ланс!!! — закричала она — Ла-а-анс!!! Что же вы стоите и смотрите? Почему? Почему?! До каких пор мы должны жертвовать лучшими? Своими детьми? Своим будущим? Ланс, сын мой, — женщина положила его голову, — Ланс, тебе больно, да? Ланс, не оставляй нас, как же мы без тебя? Что же вы стоите, как истуканы, как бессловесная скотина! Почему вы позволяете ему убивать! Нас же много! Неужели мы не можем победить? А-а-а-а-а! — женщина снова зашлась в крике.
Толпа зашевелилась.
— Мы не стоим, — раздалось оттуда.
— Убейте дракона! — крикнул кто-то.
— Я не дракон, я человек! Вы что — слепые? — закричал Анри в ответ, но уже первый камень из толпы полетел в него. Анри снова поднял револьвер, но тут его затылок взорвался болью и свет для него померк.
* * *
Очнулся Анри в сумрачном полуподвальном помещении. Через зарешеченное окошко под самым сводом кое-как проникал свет, но освещать ему было особо нечего. Помещение было довольно просторным, но абсолютно пустым, если не считать кровати, на которой лежал молодой человек, и стоявшего рядом с ней массивного деревянного стола. Впрочем, кроватью то, на чем он лежал, не было. Просто сбитый из толстых досок топчан, на который набросали сена.
Болела голова. Анри попытался дотронуться до слипшихся от крови волос на затылке, вздрогнул и решил больше этого не делать. Болела рука — саднил порез от меча. Куртки на нем не было, он остался в одной рубахе с практически оторванным рукавом. Болело все тело — наверное, его били, когда он потерял сознание. Страшно хотелось пить. Анри с усилием приподнялся на локтях, потом сел и, спустив ноги с топчана, с удивлением посмотрел на цепь, которая волочилась за его ногой. Один конец цепи был вмурован в каменную стену, второй крепился к металлическому кольцу, охватывающему его лодыжку.
— Они меня приковали, — истерично всхлипнул Анри. — Бред! Я нахожусь в бредовом сне! Надо проснуться.
Со стоном боли он надавил пальцами на глазные яблоки, в надежде отнял руки от глаз, но серое помещение никуда не делось, он по-прежнему сидел на деревянном топчане, на тонком слое сена.
Понять сколько времени он провел без сознания, было совершенно невозможно. Что сейчас — вечер, еще день или уже следующее утро? Дотянуться до окна никак не получилось бы, высота сводов в верхней точке (шелыге) была явно выше трех метров. Разве что залезть на стол, но залезать куда-либо Анри был просто не в состоянии. На столе стоял кувшин с водой и лежал ломоть хлеба.