Ровно в двадцать четыре часа бойцы и офицеры гвардейского полка Мозуренко начали переправу. И почти в этот же час с правого берега ветерок донес приглушенное русское «ура». Там вспыхнула автоматная и пулеметная стрельба, тяжело заухали вражеские пушки. Загудел и левый берег: содрогая землю и воздух, подала могучий голос советская артиллерия. Несколько раз проиграли прославленные «катюши». Их снаряды описали в темном ночном небе многочисленные добела раскаленные крутые дуги, накрывая оборону врага на противоположном берегу. На месте их падения взвились яркие столбы пламени.
Широкий Днепр пересекали трассирующие пули. Все чаще рвались на левом берегу, в расположении дивизии, вражеские снаряды и мины. Но уже ничто не могло остановить непрерывного, стремительного потока гвардейских подразделений. Первые части десантников прочно зацепились за правый берег.
В третьем часу ночи, заметно прояснившейся, начала переправу седьмая рота.
В предыдущих боях она понесла значительные потери и была сведена в два взвода. Теперь в ней не насчитывалось и половины её обычного штатного состава. В распоряжении седьмой роты находился плот, две рыбачьи лодки и одна надувная, резиновая; от берега их отделяла неширокая полоса воды. Закинув за пояс полы шинелей и крепко сжимая оружие, гвардейцы преодолевали речную отмель. Легкое бултыхание воды сливалось с короткими, приглушенными голосами бойцов. Изредка слышались строгие замечания командира роты лейтенанта Белова.
— Плотнее, плотнее рассаживайтесь! Держать равновесие!
Белов сам проверял, как рассаживается каждое отделение. Полы его легкой шинели, как и у всех бойцов, были заткнуты за поясной ремень. Брюки на коленях промокли, правый сапог безнадежно тек, и вода уже хлюпала в нем. Но настроение у лейтенанта было превосходное. Под вечер он раздобыл еще одну лодку, надувную, и теперь рота рассаживалась свободно, имея запас мест на всякий случай. Как и весь батальон, седьмая рота переправлялась во втором эшелоне. Ей ставилась задача — нарастить удар в том направлении, где полк к моменту высадки достигнет большего успеха. Подполковник Мозуренко давно был на правом берегу; мысленно был там и Владимир Белов и уже представлял, как его седьмая, свежая, рота с ходу вступит в бой на линии немецкой обороны, перед которой задержался Мозуренко. Белов знал, что на том берегу сейчас дорог каждый вновь подоспевший взвод, и торопил своих гвардейцев.