— Вы из замка Гейяр? — спросила я по-французски — на этом языке я с детства говорила бегло. Моя мать была француженкой и, когда мы бывали одни, мы разговаривали с ней на этом языке, хотя в присутствии отца всегда говорили по-английски.
Приоткрыв рот и недоверчиво поглядывая, Жозеф подошел ко мне:
— Да, мадемуазель, но…
— Вы, видимо, приехали за мной.
— Мадемуазель, я приехал за месье Лоусоном, — он с трудом выговорил английское имя.
Я улыбнулась и постаралась сохранить невозмутимость, помня о том, что это самое незначительное из препятствий, которые мне предстояло преодолеть. Я показала на этикетки багажа: Д. Лоусон.
Потом сообразив, что Жозеф, возможно, не умеет читать, объяснила:
— Я мадемуазель Лоусон.
— Из Англии? — спросил он.
Я подтвердила его предположение.
— Мне сказали, что приедет английский джентльмен.
— Произошла ошибка. Вместо него — английская леди.
Он почесал в затылке.
— Так мы едем? — спросила я. И посмотрела на багаж. Носильщик медленно подошел и, когда он и Жозеф обменялись взглядами, я сказала твердым голосом:
— Отнесите, пожалуйста, мой багаж в э… в экипаж; пора ехать в замок.
Я много лет училась самообладанию и ничем не выдала волнение, которое испытывала тогда. Мое поведение здесь было столь же уверенным, как и дома. Жозеф и носильщик отнесли мои вещи к ожидавшей нас двуколке; я последовала за ними, и через несколько минут мы тронулись в путь.
— Замок отсюда далеко? — спросила я.
— Около двух километров, мадемуазель. Вы скоро увидите его.
Я смотрела вокруг на плодородную, знаменитую своими виноградниками землю. Стоял конец октября, урожай был собран, и теперь они, наверняка, готовятся к следующему урожаю. Мы проехали небольшой городок с церковью и ратушей, возвышавшимися над площадью, с узкими разветвляющимися улочками, с лавочками и домами; а затем я впервые увидела замок.
Эту минуту я не забуду никогда. Мой здравый смысл — которого, как я себя утешала в последний год, у меня было предостаточно, что компенсировало отсутствие других достоинств, — мгновенно улетучился, и я забыла те трудности, которые столь безрассудно навлекла на себя. Несмотря на возможный неблагоприятный исход, который, как подсказывала логика, был неизбежен, я рассмеялась вслух и произнесла: «Мне все равно, что произойдет. Я рада, что приехала».
К счастью, я сказала это по-английски, и Жозеф не мог понять моих слов. Я быстро произнесла: «Итак, это и есть замок Гейяр!»
— Да, это замок, мадемуазель.
— Не единственный Гейяр во Франции. Я знаю еще один, в Нормандии, конечно. Тот самый, где томился в заключении Ричард Львиное Сердце.