был уверен, что он сделал это только чтобы казаться рассудительным.
– Она еще спит? – мягко спросил Бен и посмотрел в зеркало заднего вида.
– Да. Она получила хорошую дозу анестезии.
– Не волнуйся. Дженни поднимет ее.
Мрачная улыбка появилась на моем лице.
– Дженни убьет меня.
Гортанный смех донесся с места водителя.
– Возможно, но я думаю, что смогу ее успокоить. Ты уже достаточно винил себя.
– Ты винишь себя?
Мягкий голос Франциски достиг моих ушей, и я увидел, что она смотрит на меня.
– Немного, – прошептал я и был благодарен Бену за то, что он включил радио и дал нам немного
поговорить.
– Почему?
Теперь ее взгляд был острее. Я не хотел говорить ей перед Беном, как она мне важна.
– Я объясню тебе все позже, – погладил я ее по щеке.
– Не думай, что я забуду об этом.
– Я уверен, что не забудешь.
Я улыбнулся ей и понял, что мое сердце радостно подпрыгнуло, когда она ответила мне тем же.
– Куда мы едем?
– Ты будешь приятно удивлена, – ответил Бен.
– Я уверен, что ты будешь любить это место, – прошептал я ей и снова подмигнул.
– С чего это ты взял? – подразнила она, приподняв бровь.
– Ну, я немного осмотрелся в твоей комнате.
Ее глаза удивленно распахнулись.
– Не волнуйся, я не рылся в твоем шкафу. Мари сделала это вместо меня.
– Ты серьезно?! Вы не заставили Мари упаковывать мои сумки!
– Вообще-то, заставили.
– Супер.
Она положила руку на свое лицо и тихо застонала.
– Что в этом плохого? – спросил я невинно.
– Мари очень любит открытые вещи, – язвительно ответила она.
– Лично для меня это не проблема.
Она протянула руку и ударила меня в плечо.
– Что? Я всего лишь человек, – защищался я и увидел, как улыбка осветила ее лицо.
В этот момент я бы сделал для нее все, что угодно. И если бы она потребовала, чтобы я бросился под
поезд, я бы сделал это. Я не мог оторвать от нее взгляда. Я слышал, как Бен и Франциска шутили, но
мои мысли ускользали. Прочь от жестокой реальности, в которой ее отец был в больнице, а не на
кладбище. Прочь от мыслей о том, что она не может любить меня. Прочь от того факта, что ей было
больно, а также прочь от моего чувства вины. Я не мог не погрузиться в свои мечты, в которых она
любила меня, и мы были вместе навсегда. Мечты, которые показывали мне, как замечательно может
быть с ней. И я знал, что хотел только ее. Никогда в моей жизни не было человека, который был бы
мне так важен. Даже Бен и Брауни вместе не были для меня так важны, хотя они были всем, чем я
жил. Пока не появилась она.
Она была первым человеком, который так привязал меня к себе. Я должен был завоевать ее доверие, и мысль о том, что она могла не быть со мной, или даже могла быть мертвой, заставляла слезы