– Чему ты так удивляешься?
– Я и не думал, что ты такая вспыльчивая.
– Нет. Я не такая, как ты думаешь. Просто… накопилось.
– Проблемы?
– Да, – сказала я и пошла гордой поступью к школе.
Я услышала, как Ник с опозданием двинулся с места и нагнал меня.
– Рассказать не хочешь?
– Думаю нет.
– Легче станет, – нежно пролепетал он. – Поверь мне.
– Нет. Не станет. Ты все равно не сможешь помочь, – сказала я с горьким сожалением в голосе, думая не только о Кристиане, но и других проблемах, навалившихся на меня вчера вечером.
Он нахмурился и, схватив меня за плечо, повернул к себе лицом (меня это, по правде, немного испугало). Его лицо исказилось от боли и гнева, и я подумала, что он хочет закричать на меня, или еще что-нибудь похуже, но он во время спохватился. Он смотрел прямо в мои глаза и при этом сильно сжимал мои плечи. У меня не было другого выхода как стоять не шевелясь и не отводя от него своего взгляда. Но через несколько секунд его зрачки сузились, и он ослабил хватку.
– Прости, – сказал Ник и убрал от меня руки. – Ты не права, думая, что я не смогу помочь. Прошлый год, когда меня не было в Портленде… он многому научил меня, поэтому я уверен в своих возможностях. Какие бы не были у тебя проблемы, я смогу решить их, или хотя бы натолкнуть на правильный путь.
Когда он говорил это, на его лице отражались все возможные чувства, по которым мне стало ясно, что он, наверно, прошел через не ведомые мне страдания. Мое сердце сжалось – мне жутко захотелось узнать о его жизни, проникнуться сожалением и пониманием к нему. Но я была бы невежливой и непунктуальной, спроси его сейчас об этом. Поэтому я отложила этот разговор на более подходящее время.
Хорошее настроение, которое сопровождало меня по дороге в школу, улетучилось, оставлив странную печаль. Тревога за Ника переросла в собственные беспокойства, одолевавшие меня все утро. То, что я обнаружила на своем теле и тема разговора моих родителей никак не укладывались в моей голове, порождая все новые вопросы.
Но когда я посмотрела на глаза Ника, наполненные болью, то сердце снова наполнилось состраданием. Но все же, я уверена, он не сталкивался с проблемами, похожими на мои. Они не были обыденными человеческими проблемами, с какими борются многие семьи. Здесь таилось нечто большее, чего я пока не знаю, и (как бы смешно это ни звучало) мистическое.
– Прости… Но я все равно не могу сказать. Пока не могу, – я посмотрела на него, в надежде, что он поймет, но он только тяжело вздохнул, разочарованный моим ответом. Я не придала этому значения и продолжила. – Я сама пока ничего не знаю, а когда возникнут трудности, действительно весомые, я буду знать, что есть ты.