— Да ни в жизнь! — испуганно дёрнувшись, позволил обрызгать себя винно-водочным изделием, которое ужасно воняло алкогольными парами. — Это тоже для полноты образа?
Получив согласное мычание, всё-таки решил покориться судьбе, и отдаться в руки активной помощницы, которая не только всё продумала, организовала, но и уговорила нужных ей людей принять участие в готовящемся бедламе. План Пшеничкиной был прост до неприличия: мне предписывалась роль скатившегося ниже уровня канализации бомжа, Дару досталась роль принца, спешащего на помощь, ну, а Миладе, соответственно, роль невинной принцессы, всеми притесняемой и обижаемой. Думаю, и так понятно, что готовится мини-спектакль, в котором я якобы пристаю к Топоркиной, а кузен Бернардо спешит на помощь возлюбленной. Хотя, там не совсем понято: Дар-то в курсе, что любящий папашка ему уже невесту нашёл, или это всё пока в строжайшей секретности находится? Ну, да ладно, не моё это дело… Мне главное хорошо роль бомжа сыграть и получить за создание любящей пары «Дар + Милада = Счастливые до розовых соплей отцы» оговоренное договором количество золотых.
— Уинклесс, не спи, — довольно ощутимо толкнула меня локтём в бок Пшеничкина, — Топоркина входит в зону видимости!
— Майя, а ты уверена, что это хорошая идея? — поправив на голове страхолюдскую шапку, попытался достучаться до здравого смысла подчинённой.
— Слушай, её одобрили как родители Бернардо, так и сам мировой судья, — девушка ещё раз критично осмотрела дело рук своих, и, видимо, осталась довольна. — Так что хватит ныть — пора пугать Миладу! — С этим напутствием она профессионально вытолкнула меня из-за угла здания, за которым мы прятались, и ехидно хихикнула.
Влекомый жаждой приключений и желанием получить горстку золотых, послушно потопал в сторону жертвы, старательно копируя походку пьяного в доску маргинала. Проходя мимо огромной витрины гастронома, необдуманно бросил любопытный взгляд на своё отражение, да так и замер соляным столбом от увиденного. Со стеклянной поверхности на меня смотрел вконец опустившийся мужик, с огромным чёрно-синим фингалом под правым глазом — подкрашенные тенями последствия близкого знакомства с пяткой Уськиной, бледным лицом, перекошенным ртом и одетый в какую-то рванину, не самой чистой наружности. Испуганно икнув, повернулся в сторону Пшеничкиной, которая что-то злобно шипела, наверное, советовала мне побыстрее приступить к домоганьям, но в этот миг я мог думать только о том, что образ сердцееда-красавца утерян мной навсегда и безвозвратно.