Он к нам приехал в часть из Сталинграда,
Мобилизованный амбулаторный врач.
У нас он в первый раз
Услышал свист снаряда,
Упавшего у пригородных дач.
Шинель на нем сидела мешковато,
С опаскою носил он пистолет.
И говорил: – Из белого халата
Не вылезал я восемнадцать лет!
К шинели я привыкну, несомненно,
И буду здесь с другими наравне,
Но у меня характер невоенный,
Хоть всей душой
Я с вами на войне.
В суровом гуле грозных эскадрилий
Дни проходили в боевом строю.
С передовых позиций привозили
Героев, обескровленных в бою.
И он работал, рук не покладая,
Без отдыха у белого стола,
Порою на ходу обед глотая,
Который санитарка принесла.
В такие дни он говорил: – Я знаю,
Работаю, не сплю – не я один.
Мы на войне. Я долг свой выполняю
Как врач и как советский гражданин.
Однажды ночью привезли сапера,
Сапер тот был почти без чувств, без сил.
На все смотрел он безучастным взором
И ничего не ждал и не просил.
Склонилась санитарка к изголовью:
– Он умирает! – Нет, он будет жить!
В бою с врагами истекал он кровью,
Так нам ли кровью нашей дорожить?
И засучил хирург рукав халата,
Без колебанья руку обнажил
И отдал кровь советскому солдату,
Чтоб ожил он и снова с нами жил.
И кровь врача влилась герою в вены —
И сердце вздрогнуло, вернув себе свой такт.
А врач сказал: – Я человек военный,
Но поступил бы каждый точно так!