Середина лета уже миновала, когда Эдгар неохотно уступил просьбам своей дочери и племянника, и мы с Кэтрин отправились верхом на нашу первую прогулку, чтобы увидеться с Линтоном. День был душный и жаркий, но без солнца. Небо, хоть и плотно затянутое облаками, не предвещало дождя. Мы условились встретиться у межевого камня на перекрестке дорог, но, когда мы туда добрались, нас ждал только мальчонка-пастушок, присланный нам навстречу. В его пересказе вверенное ему сообщение звучало следующим образом: «Молодой мистер Хитклиф уже двинулся с Перевала и просит вас уважить его и проследовать ему навстречу – здесь недалече».
– Получается, что молодой мистер Хитклиф забыл первейшее условие уговора со своим дядей, – заметила я. – Мы с мисс Кэтрин не должны выезжать за границы земель, относящихся к усадьбе, а теперь получается, что мы вторгаемся во владения хозяина Грозового Перевала.
– Ничего страшного. Мы тут же повернем наших лошадей обратно, как только увидимся с Линтоном, – ответила моя спутница, – и медленно поедем в сторону дома.
Но когда мы встретились с юношей – а случилось это всего в четверти мили от его дома, – мы увидели, что Линтон пришел пешком, и были вынуждены спешиться и отпустить наших лошадей попастись. Он прилег прямо среди зарослей вереска, ожидая нашего приближения, и не вставал до тех пор, пока мы не подошли совсем близко. Он сделал в нашу сторону несколько таких нетвердых шагов, и лицо его было при этом таким бледным, что я невольно воскликнула:
– Куда же вы, молодой господин? Вы не в том состоянии, чтобы наслаждаться сегодня прогулками! Вы же совсем больной!
Кэтрин оглядела его с грустью и изумлением, а радостный возглас, уже готовый сорваться с ее губ, сменился испуганным восклицанием. Вместо взаимных приветствий и поздравлений по поводу долгожданной встречи Кэтрин подступила к своему кузену с тревожными расспросами: не чувствует ли он себя хуже обычного?
– Да нет же, мне лучше… лучше… – еле сумел вымолвить Линтон, дрожа и удерживая ее руку, как будто нуждался в опоре. При этом он робко заглядывал ей в глаза своими огромными голубыми глазами. Под этими глазами залегли такие глубокие тени, что теперь взгляд их не казался томным, а был полон болью и надрывом.
– Но тебе сейчас хуже, – настаивала его кузина, – чем когда мы виделись в последний раз. Ты похудел, осунулся и…
– Я устал, – торопливо перебил он. – Слишком жарко для прогулки. Давай лучше посидим и отдохнем. И по утрам мне часто нездоровится. Папа говорит, это от того, что я расту слишком быстро.