ГЛАВА IV
ФЛУОРЕСЦЕНТНЫЕ ЧАСЫ
Лапочка жил один, и ему удалось заставить Артура приходить к нему ночевать три раза в неделю: в качестве предлога он использовал то, что ему снятся кошмары, Артур вспомнил собственное детство и сжалился. Но ставни и занавески в спальне Лапочки закрывались на ночь так плотно, что не давали проникнуть ни малейшему лучу света, и оба оказывались в нескольких сантиметрах друг от друга в темнейшей тьме. Лапочка решил ложиться и больше уже не двигаться из страха, что шуршание одеяла смутит Артура. Бесшумно он протягивал к нему руку, но Артур никогда ее не касался, так как ничего не видел. Лапочка придумал следующую стратагему: он купил новые часы, стрелки которых светились сильнее, чем у предыдущих, и, ложась в тишине, принимался размахивать рукой, дабы стрелки, словно светящиеся мотыльки, привлекли взгляд Артура, и затем простирал руку к Артуру, ожидая, что тот возьмет ее, но либо Артур уже спал, либо спрашивал себя, чего именно ждет Лапочка, ибо он никогда не касался его руки. Однажды ночью Артур сказал ему:
— Мы поедем на полюс и будем пить там черепашье молоко. А научиться в жизни можно лишь одному. И ты, мой милый мальчик, должен об этом помнить: единственное, что нам дано познать, — это страдание.
Но Лапочка не мог его слышать, к тому же он был немой. Накануне великой бойни они опробовали летающие сети в верховье долины, но в них попала лишь мошкара. У Лапочки случился приступ тошноты, но доктор не нашел никакой болезни.
ГЛАВА V
ЛАПОЧКА ЗАБЕРЕМЕНЕЛ!
Артура охватила очередная бесплодная причуда. Подобно художникам древности, он начал собирать различных ракообразных, всякую дичь, ягоды земляники, растерзанных скатов, порезанных на костлявые куски черных угрей, лимонные шкурки, устриц, потекшие арбузы, очищенные сочные зерна гранатов, заткнутые платками пузырьки, хрустальные колпаки и многочисленные ракушки, он никак их не упорядочивал, но подолгу рассматривал, испытывая особое необъяснимое удовольствие от того, как мякоть и плоть разлагается, а стекло противостоит тлению. На самом деле, он любил Лапочку потому, что тот был тихим и не мог его ни в чем упрекнуть.
У Лапочки все чаще и чаще случались приступы тошноты, и доктор был вынужден констатировать беременность. Ответственным мог быть только Артур, ибо в деревне уже не верили в дела Провидения, тем не менее, и один, и другой обоснованно заявляли, что и пальцем друг друга не трогали. Лапочка забыл сказать, что однажды, пока Артур спал, он украл у того несколько слезинок и с наслаждением выпил их из крестильной чашечки. Врач сказал, что нужно от всего этого избавиться, и Лапочка решил нанести визит леди Бигуди, жене мэра, которая тем только и занималась, что устраивала благотворительные праздники, он покинул ее в меланхолическом настроении, и Артур был с ним так же ласков, как был жесток с их добычей.