— Ты слишком хорошо меня знаешь, Блекберн. — Он потер подбородок. — И наверняка догадался, какая была причина. Имоджен, конечно.
Тристан стиснул стакан в пальцах.
— Ты виделся с Имоджен?
Когда друг коротко кивнул, он не на шутку встревожился.
— Мне стыдно в этом признаться, но леди не слишком ко мне расположена. — Норгрейв внимательно посмотрел на друга. — А ты что скажешь?
Тристан испытал чувство облегчения такой силы, что на мгновение ему почудилось, будто сердце готово разорваться.
— Мне тоже нечем похвастаться, — солгал он и нахмурился, придумывая возможные причины поражения. — Полагаю, леди находит наше общество приятным, но у нее хватило ума понять: доверять нельзя ни мне, ни тебе.
— Надо же, как нам не повезло! — засмеялся его друг. Было очевидно: Норгрейву приятно услышать, что и его друг не преуспел в ухаживаниях за предметом их спора. — Я всегда предпочту хорошенькую и глупенькую девицу той, которая забивает себе голову разными высокими идеями.
Хозяин заведения поставил на стол бутылку вина.
Норгрейв, подняв стакан, провозгласил:
— За глупышек! — И добавил, когда стаканы звякнули, соприкоснувшись: — … готовых поверить обещаниям первого встречного мерзавца!
Мужчины выпили и снова наполнили стаканы.
— Надо же, наконец мы нашли совершенную женщину! — проговорил Норгрейв с ноткой презрения в голосе. — Значит, даже твоя очаровательная мордашка не возымела действия на Имоджен?
Это был не вопрос, а, скорее, утверждение, но Тристан предпочел ответить:
— Нет ничего постыдного в том, чтобы объявить ничью, Норгрейв.
Маркиз поморщился и помотал головой.
— Еще не родилась та женщина, которой удастся от меня ускользнуть. Я что-нибудь придумаю.
Именно это и беспокоило Тристана больше всего.
— Вино здесь приличное, кто бы мог подумать… Но мне хочется и дамского общества тоже. Надо же залечить уязвленное самолюбие! — Норгрейв попытался подпереть подбородок рукой, но преуспел лишь на четвертой попытке. — Боюсь только, здешние шлюшки могут наградить нас французской болезнью.
— Что предлагаешь?
— Едем в «Акрополь»! — отозвался маркиз. (Упомянутый клуб славился широким ассортиментом плотских удовольствий — что называется, на любой вкус.) — Я там на хорошем счету. Выберем полдюжины или больше самых красивых девок и будем пить и предаваться утехам, пока хватит сил! Ну, что скажешь, Блекберн? Давно мы не кутили от души!
Мужское естество герцога, непривычное к ограничениям какого-либо рода, шевельнулось в гульфике, стоило Тристану представить под собой распаленную страстью женщину. Но нет, не безвестную шлюшку ему сегодня хотелось обнимать!