– Ты их любил?
– Любил, но я хотел петь. И не просто петь, а быть знаменитым на всю страну. Собирать залы. Глохнуть от оваций. Я жаждал славы. У поэта Евгения Винокурова есть стихи: «Она была сильней, чем похоть, страшней, чем на глазу бельмо».
– Кто она?
– Жажда славы. Я иногда думаю: из чего она произрастает, эта жажда? Потом догадался: зацепиться за время. Подольше постоять в памяти людей. Преодолеть забвение. Преодолеть смерть. Своего рода – инстинкт самосохранения.
– А я никогда не хотела славы. Зачем мне любовь людей, которых я даже не знаю? Мне нужна любовь тех, кто рядом. Но, извини, я тебя перебила.
– Я знал, что там, в этой дыре, я ничего не добьюсь. Я поехал в Москву. Я собирался устроиться и вернуться за семьей. Поступил в консерваторию, меня взяли…
Николай замолчал, погрузившись в воспоминания.
– А потом? – подтолкнула Галина.
– Потом конкурсы, воспаление легких, учеба, безденежье, молодость, пианисточки…
– Закрутился, – подсказала Галина. – Женщина появилась…
– Аккомпаниатор Лиля. Она была частью моего дела, а значит – меня. Мы стали одно целое. Ну… я поехал домой, чтобы объясниться с Любой.
– Ты решил уйти?
– Поселок для меня – мертвый угол. Все мое будущее виделось мне в Москве, с Лилей. Она чувствовала каждую мою паузу, каждое дыхание. С ней я звучал, как Орфей в раю…
Николай снова замолчал.
– И… – подтолкнула Галина.
– Я поехал к Любе. Приготовил слова. Но когда я вошел в дом, они так обрадовались, так бросились навстречу… Сын на шее повис. Люба от радости рыдает, собака лает, кот влез на голову, петух взлетел на забор. Лампы засветились ярче, увеличилось напряжение… Я решил отложить объяснение на другой день. Целую неделю собирался и не сумел выговорить. Люба льнула ко мне по ночам, обтекала как река, и я ее любил, не мог не ответить…
– И что же дальше?
– Удрал!
– В каком смысле?
– В прямом. Люба утром ушла на работу. Она работала на почте. Отвела ребенка в детский сад. Я оставил записку: «Я от вас ухожу. Так получилось. Ключ под половиком».
Раздался стук в стекло.
– Кто это? – вздрогнул Николай.
– Яшка-ворон. Он у нас в саду живет. Мы его кормим. Он старый, ему лет двести. Он еще при царе жил.
– Вот и я как этот Яшка. Без стаи. Без роду.
– А Лиля?
– Лиля в порядке. Только у нее на меня времени не хватает. Она преподает. Ученики. Сын – неудачный, скажем прямо.
– Сын общий?
– Нет. Это ее сын от первого брака.
– Он с вами живет?
– Ну конечно. Все время компании какие-то. По-моему, я им там мешаю.
– Сколько ему лет?
– Шестнадцать, как моему Славику. А Славика с тех пор я не видел.